Доктор Данилов на кафедре
Шрифт:
Данилову стало ясно, что от медицины Ирина далека. Любой врач, да что там, любая медсестра знает, что слово хирург обобщает множество врачебных специальностей, от офтальмологии до проктологии, и акушеры-гинекологи входят в число хирургов. Можно уточнить, что ты гинеколог, но зачем говорить: «Я не хирург»? Нескладно получается.
Елена явно подумала то же самое, поэтому забросила крючок, который сразу же был проглочен собеседницей.
— А на каких операциях вы специализируетесь? — полюбопытствовала она. — На краниальных или на лимбических?
Вопрос был из числа абсурдных.
— На всем понемногу, — ответила Ирина.
— Замечательно! — продолжила восхищаться Елена. — Гинеколог широкого профиля!..
«Сантехник-многостаночник», — подумал про себя Данилов.
— …И после первой же операции вы, наверное, и сблизились?
— Да, — ответила Ирина. — То есть нет. Сблизились мы потом, у меня в кабинете.
— Так вы заведуете отделением? — уточнила Елена.
Рядовым врачам стационаров кабинеты не положены. Хватит с них и ординаторских.
— Я заместитель заведующего.
Елена подмигнула Данилову — вот лепит девушка. Заместители есть у главных врачей, а не у заведующих отделениями.
— Вова был так настойчив, что я не смогла ему отказать… Нет, если бы он мне не нравился, то между нами конечно же ничего не было, но он мне нравился, и поэтому…
— Ясно, Ирина. И вы так и встречались все время с Владимиром у вас в кабинете? Мне вас жаль…
— Почему? — удивилась Ирина.
— Ну, как-то так… — Елена изобразила нечто вроде смущения. — Рабочая обстановка добавляет пикантности, но в целом не способствует полноценному…
— Иногда мы отпрашивались и ехали ко мне! — перебила Ирина. — И там уж отрывались на всю катушку. Вова — чудесный любовник, страстный, нежный, неутомимый. Скажите, а он сейчас дома?
— Дома, — усмехнулась Елена, — слушает наш разговор и, представьте себе, даже не краснеет от скромности. Мне кажется, что вы его перехва…
Щелчок, короткие гудки.
— Ну, ты и шустер, Данилов! — Елена покачала головой. — Прямо в кабинете… Да еще кого! Заместителя заведующего гинекологией!
— Простые варианты и решения меня не привлекают, — отшутился Данилов. — Мне подавай что посложнее, позаковыристей…
— Как говорит наш главный: «с выподзавывертом».
— Да-да! Только ты, Лен, рано раскрыла карты. Надо было пригласить девушку в гости, узнать, на каком она месяце, кто там должен у меня родиться — сын или дочь…
— Что затягивать — и так все ясно.
— Что именно? — не понял Данилов.
— Что никто нам больше не позвонит и что это развлекается кто-то с вашей кафедры, причем развлекается неумело, даже проинструктировать помощницу не удосужился. Ты смотри, Данилов, будь начеку, не вышло дома напакостить — на работе продолжат…
По дороге от метро к больнице Данилов уже привычно пытался вычислить своего недоброжелателя. Остановиться на одной кандидатуре все никак не удавалось. Уже на больничной территории Данилов прекратил бесполезную дедукцию и заставил себя переключиться на рабочие дела.
Первым значилось занятие с группой третьекурсников — знакомой и приличной, с которой приятно проводить семинар.
Студенты —
Поздоровались, зашли гуськом в учебную комнату, расселись, достали тетрадки и ручки.
— Сегодня откровений не будет, — сказал Данилов, — поэтому записывать ничего не придется. Тема занятия: «Предмет и задачи реаниматологии». То, что предметом реаниматологии являются патологические состояния, представляющие опасность для жизни, а также терминальные состояния, вы и без меня знаете. Задача у реаниматологии одна — не дать человеку помереть. В более пространном изложении об этом можно прочесть в учебнике, да и лекция соответствующая у вас будет, если еще не проводилась.
— Была, — ответили студенты.
— Что-то помните?
— Ну, так, в общих чертах…
— Хотя бы так. Сейчас мы немного поговорим о том, что представляет собой реанимация в крупном стационаре…
На разговоры хватило пяти минут, затем Данилов повел студентов в реанимационный зал.
— А почему где-то анестезиология отделена от реанимации, а где-то это одно отделение, как здесь? — спросили его по дороге.
— Спросите, что полегче, — ответил Данилов. — Лично я считаю, что объединять анестезиологию и реаниматологию в одну специальность и, соответственно, в одно отделение было не совсем правильно. В большинстве стран анестезиолог и реаниматолог — совершенно разные специальности. При современном развитии медицины одному и тому же врачу невозможно одинаково хорошо разбираться и в анестезиологии, и в реаниматологии. Более того, в самой реаниматологии уже выделяются узкие специальности, такие, как, например, токсикореаниматология или нейрореаниматология.
— Или кардиореаниматология, — подсказали студенты.
— Кардиореаниматология ближе к кардиологии, — ответил Данилов. — Это же все-таки инфаркты и аритмии. Туда и приходят из кардиологии, а не из АИР…
— А вам, Владимир Александрович, что ближе — анестезиология или реаниматология? — спросила староста группы, красивая высокая зеленоглазая блондинка по фамилии Топорщицына.
— Реаниматология, — ответил Данилов. — Люблю, знаете ли, показывать смерти кукиш. Прекрасное занятие, никогда не надоедает.
— Получаете моральное удовлетворение? — Топорщицына улыбнулась краешками губ.
— Огромное, — ничуть не преувеличивая, ответил Данилов. — Мало что может с ним сравниться.
— Даже оргазм? — хихикнул кто-то.
— Купите килограмм селедки, съешьте ее с луком, — студенты замолчали, не понимая, к чему клонит Данилов, — а потом как можно дольше воздерживайтесь от питья. Лучше бы часа три, не меньше. А потом пейте, вволю пейте холодную воду или горячий чай — это уж кто как привык. И когда вы напьетесь, то сразу поймете, что слово даже не обязательно должно стоять в связке со словом «оргазм». В жизни много разнообразных удовольствий. Удовлетворение, получаемое человеком от своей работы, стоит далеко не на самом последнем месте. А часто — и на первом…