Доктор на просторе
Шрифт:
– Это славный добрый портвейнчик, который я припас с армейских времен, Ричард. Думается, он тебе понравится, мой мальчик.
– Спасибо, сэр, вы очень добры. Надеюсь, вы его не специально для меня откупорили?
– А почему бы и нет, Ричард? Как-никак, встреча у нас сегодня особая.
– Он неожиданно крякнул от удовольствия.
– Сигару хотите?
– Благодарю вас, сэр.
Я впервые почувствовал, какие неожиданные прелести таит в себе моя профессия, если даже шапочное знакомство с медсестрой оборачивается столь сказочными приемами в её родном
– Брысь, Навуходоносор!
– строго шикнул на него полковник.
– Чуть доктора не напугал, паршивец!
Кот обиженно заурчал и сиганул на подоконник, распугав при этом целую стаю попугаев, канареек и каких-то полуоблезлых воробьев.
– Ткачики, - горделиво промолвил полковник, перехватив мой взгляд. Из Индии привез.
Я изобразил вежливый интерес.
– Джавахарлал с Брахмапутрой недавно птенцов вывели, - со вздохом продолжал полковник, - но не уберегли, вот... Навуходоносор сожрал.
Молодец, подумал я. Жаль только, что не Кромвеля... Мои мечтания прервал голос полковника:
– Ты ведь, кажется, совсем недавно познакомился с Эдной?
– спросил он.
– Да, сэр, всего несколько месяцев назад.
– Ничего, - произнес полковник, подмигивая. И вдруг в очередной раз ни с того, ни с сего разразился смехом.
– Все нормально.
Я тоже хихикнул, не желая показаться невежливым.
– Расскажи мне немного про свою работу, - попросил он.
У тебя ведь, судя по всему, блестящая карьера.
– Ну не совсем, - сконфузился я, втайне польщенный.
– Даже рассказывать-то ещё особенно нечего. Получил диплом, позанимался общей практикой, потом снова вернулся в Св. Суизин. В родные пенаты, так сказать. Но я твердо рассчитываю сделаться штатным хирургом.
– Замечательно!
Полковник Плюшкиндт подлил мне ещё портвейна. Мы дружно выпили.
– Можно, Ричард, задать тебе, э-ээ... вопрос личного характера? осведомился он.
– Конечно, сэр, - ничего не подозревая, ляпнул я.
– Спрашивайте, о чем пожелаете.
– Впоследствии-то, конечно, я был готов лягнуть себя за легкомыслие.
– Сколько ты, э-ээ, зарабатываешь?
– О, тут никакой тайны нет, - расхохотался я, уже находясь во власти хмельных паров.
– Пока-то нас, разумеется, сэр, в ежовых рукавицах держат. За жилье и еду, правда, нам платить не приходится, ну а наличными выходит триста фунтов в год. Впрочем, года через четыре я уже должен зарабатывать больше тысячи.
Полковник обдумывал мои слова, сосредоточенно попыхивая сигарой.
– Что ж, - в конце концов согласился он.
– Для начала, наверное, это и неплохо.
– Да, сэр, - охотно поддакнул я, готовый в эту минуту согласиться с чем угодно.
– Впрочем, сейчас тебе, должно быть, деньжат не хватает, верно? добавил полковник.
– Как-никак кольца придется покупать и все прочее.
– Кольца?
– недоуменно вылупился я.
О каких кольцах болтает этот отставной служака? Для своих дурацких птиц, что ли? Нет,
– Мать настаивает на бриллиантовых.
И глупо захихикал.
Тут меня осенило. Пол вдруг закачался, портвейн в моем рту мигом вскипел, а сигара, торпедой вылетевшая из моей руки, угодила прямо в нос мирно дремавшего Кромвеля, который с истошным визгом подскочил до потолка и подозрительно уставился на меня.
– Полегче, дружок, полегче!
– засуетился полковник, заботливо хлопая меня по спине.
– Не в то горло проскочило, да?
Прошла целая минута, прежде чем я смог выдавить:
– Портвейн... слишком крепкий, наверное.
– Да, - с гордостью закивал полковник.
– Слабого не держим, мой мальчик. Ха-ха-ха! Ну ладно, пойдем, с семьей пообщаемся.
Я слепо засеменил за ним в гостиную, выглядя, должно быть, как Иан во время очередного закидона.
Остаток вечера я просидел, как в тумане. Словно отходил от глубокого наркоза. Джоан выразила уверенность, что мы подружимся, а Иан настаивал, что я должен непременно познакомиться с каким-то Лайонелом. Папаша без конца показывал мне фотографии с разных войн, а мамаша держала меня за руку, счастливо кудахча и без конца приговаривая, как она рада. В конце концов она не выдержала и разрыдалась. Жирный кот - то ли Кришна, то ли Рабиндранат - устроился у меня на загривке, а паршивый Кромвель надул лужицу у самой моей ноги.
– Значит, он тоже вас полюбил!
– радостно заявила Джоан, хлопая в ладоши.
Немного придя в себя, я сослался на головную боль, флюс, колики, бессонницу и ночное дежурство и, под разочарованные возгласы, начал прощаться. Однако свободу мне удалось купить лишь ценой обещания приехать в воскресенье к чаю и познакомиться с тетями, дядями, а также бывшими сослуживцами полковника.
По пути в Св. Суизин, сестра Плюшкиндт заботливо укутала меня шарфом.
– Бедненький Ричард, - проворковала она.
– Папочкин портвейн и вправду крепкий. Но ты не переживай - ты очень понравился всем моим домочадцам. Пора ведь было, чтобы они про нас все узнали, да?
Глава 17
Едва вернувшись в Св. Суизин, я сломя голову влетел к Гримсдайку.
– Господи, что случилось?
– ошарашенно спросил он, вскакивая с кровати, на которой безмятежно возлежал в атласном малиновом халате.
– На тебя набросился призрак пациента, которому ты отрезал не ту ногу?
– Выпить!
– потребовал я, бессильно плюхаясь в кресло.
– Скорее!
– Изволь, старина. Ты так мерзко выглядишь, что, пожалуй, и я пропущу стаканчик с тобой за компанию.
Отложив книжку, Гримсдайк полез в комод, предусмотрительно установленный в каждой из наших комнат, и достал из него бутылку джина. Затем принес из ванной второй стакан - явно для полоскания зубов - и налил нам обоим. Дождавшись, пока я осушил свой стакан, Гримсдайк воткнул себе в глаз монокль и торжественно произнес: