Доктор Проктор и великое ограбление
Шрифт:
– С течением времени он немножко сократился, – сказал Тор.
– Вот это да-а-а, – протянул доктор Проктор. – И куда девалось остальное золото?
Тор пожал плечами:
– Все дело в сладостях.
– Из золота делали сладости? – поразился Булле.
– Нет, зубные пломбы, – ответил Тор. – После войны норвежцы стали есть так много сладостей, что к семидесятым годам не осталось золота для зубов. Может быть, вы помните тысяча девятьсот семьдесят второй год, когда у всех болели зубы?
Присутствующие
– Это было кошмарное время, – сказал Тор. – По всей стране, от мыса Нордкап до мыса Линнеснес, раздавались аханье, стоны и крики боли. Стортингу пришлось принять закон о финансировании гигиены зубов. И с этого времени зубные врачи стали понемногу проедать золотой запас Банка Норвегии. Вплоть до сегодняшнего дня…
– Значит, теперь все золото находится во рту у норвежцев, которые поглощают сладости и не чистят зубы? – спросила Лисе и с суровым видом сложила руки на груди. – Безобразие!
– Ага, – сказал Булле, сунул указательные пальцы в рот и растянул его так, что казалось, верхняя половина головы вот-вот отвалится. – Посмотрите-ка сюда…
И верно, там тускло блеснуло нечищеное золото.
– Но если вы уже знаете, что в краже виновны братья Хруст, почему их не арестовали? – спросил Проктор.
– Причин много, – ответил директор банка Тор. – Прежде всего, у нас нет никаких доказательств, кроме авиабилетов.
– Но должны же они где-то спрятать золото, – сказала Лисе. – Надо обыскать гаражи, подвалы и…
– Чердаки! – выкрикнул Булле. – Бразильское золото на чердаке! Как изящно!
Директор банка покачал головой:
– Братья Хруст давно отдали золото своему заказчику. Я сильно сомневаюсь, что у братьев Хруст хватит сообразительности, чтобы организовать столь хитроумные грабежи по собственной инициативе. Весь вопрос в том, кто является заказчиком.
– А полиция может арестовать братьев Хруст и выведать у них, кому они отдали золото? – спросила Лисе.
Директор банка вздохнул:
– Ах, если бы все было так легко, Лисе. Они твердые, как кремень, и не проболтаются, даже если их пытать. Я не хочу сказать, что их надо пытать…
– Надо! – закричал Булле и запрыгал. – Пытать! Но немножко!
– К сожалению, ООН постановила, что пытки, даже легкие, незаконны, – вздохнул король и оттянул слишком тесную орденскую ленту. – Поэтому единственный способ найти золото – это проникнуть в их банду. То есть выдать себя за одного из них, подружиться с ними, заручиться их доверием. И тогда уж – может быть, за кружкой пива в баре, когда им захочется немножко расслабиться, – тогда уж выведать, где находится золото.
– Но ведь это могут сделать полицейские агенты в Англии, – сказала Лисе. – К тому же они говорят по-английски.
– Мы уже связывались с полицейскими агентами, как ты
– Или со Скотленд-Ярдом, как мыих называем, – подхватил Халлгейр с чувством превосходства.
– И они сказали, что у братьев Хруст отличный нюх: они сразу могут узнать английского полицейского. Дело в том, что от полицейских пахнет…
– Кажется, капустой.
– И тогда Скотленд-Ярд предложил отличную идею: обмануть братьев Хруст с использованием детей или чокнутых профессоров. От них-то уж наверняка ничем не пахнет.
– Вот-вот! – сказал король. – Задание понятно?
– Так точно! – Булле расправил плечи и отдал честь. – А если понадобится чуть-чутьприменить пытку, у нас есть на это лицензия? Защипать? Довести до истерики? Защекотать?
– Завтра утром вы едете в Лондон, – сказал король. – Вы встретитесь с секретным агентом Скотленд-Ярда около фигуры Майкла Джексона в Музее восковых фигур мадам Турет ровно в восемь минут девятого. У агента будет новая информация о братьях Хруст. И помните, что это секретное задание. Поэтому, если вас схватят…
– …то никто нас не спасет! – восторженно закричал Булле. – Вот такое я ЛЮБЛЮ! ЛЮБЛЮ!!!
Лисе сделала большие глаза, а доктор Проктор посмотрел на Булле серьезным, озабоченным взглядом.
– Еще вопросы? – сказал король.
– У братьев есть какие-нибудь особые приметы, по которым их было бы легче узнать? – спросил Проктор.
Король посмотрел на гвардейцев, те переглянулись, пожали плечами и покачали головой.
– Никаких примет? – уточнила Лисе.
– Никак ничего не вспомнить, – сказал Халлгейр. – Кажись, у каждого на лбу татуировка из одной буквы.
– Но мы не знаем, из какой именно, а потому енто не очень поможет, – сказал Хельге.
Король пожал каждому из наших героев руку и с улыбкой пожелал им удачи.
Но как только троица вышла, он отошел к окну. Улыбка исчезла с его лица.
– У меня создается ощущение, что вы рассказали мне не всю правду о братьях Хруст, – заговорил он.
– Э-э, – сделав наивное лицо, сказал Хельге. – И почему?
– Я никогда не замечал, чтобы от полицейских пахло капустой. Мне кажется, вы солгали. Так?
Хельге поежился:
– Может, и так.
– Но совсем чуть-чуть, – добавил Халлгейр.
– Мы не хотели пугать молодежь и потому не сказали, что в Скотленд-Ярде вообще никто не приближается к братьям Хруст. А уж тем более никто не приближается к… – Хельге понизил голос и что-то прошептал.
– Что? – спросил король.
Хельге снова что-то прошептал.
Король обернулся к Халлгейру:
– Что он говорит?
– Он говорит… – Халлгейр понизил голос и что-то прошептал.