Доктор Великанов размышляет и действует
Шрифт:
– Я их по городу знаю, Арсений Васильевич: завмаг из четвертого магазина и его кассирша.
– Я спрашиваю не о том, кто они, а как можно определить их нравственные качества.
Ульяна Ивановна обдумала вопрос и с сердцем сказала:
– Никаких у них качеств нет. Сволочь обыкновенная. Доктор Великанов заметил:
– Вы очень сильно выразились, Ульяна Ивановна.
Но, немного подумав, он вспомнил о наманикюренном кукише и добавил:
– Впрочем, в данном случае вы, кажется, правы, хотя я скорее назвал
Последующий день был ознаменован событиями, куда более серьезными.
Не успели наши путники отъехать от временного при вала и двух километров, как на дороге появился немецкий самолет. Наведя на Мазепу ужас, он пронесся над самой его головой и обрушил несколько бомб на мост, который они только что проехали.
Доктор Великанов услышал крики. Слова были излишни. Понукаемый грозным кнутом и перспективой поощрения, Мазепа помчался к месту происшествия.
Но обстановка создалась сложнее, чем ожидал доктор. Немецкий летчик делал заход за заходом, сбрасывая бомбы и обстреливая из пулемета сгрудившиеся на мосту подводы и машины.
Когда подъехали достаточно близко, доктор решительно передал вожжи Ульяне Ивановне, взял сумку и спрыгнул с подводы. И здесь произошло нечто такое, что больше не повторялось никогда, ни при каких обстоятельствах: Ульяна Ивановна схватила доктора Великанова за рукав и попробовала остановить его.
– Ульяна Ивановна, никогда не держите меня за рукав! – очень серьезно сказал доктор и рысцой побежал к мосту, навстречу приближающемуся самолету.
Ульяна Ивановна не могла оторвать глаз от бегущего доктора Великанова. Грудь ее высоко вздымалась от ужаса и восторга.
Если бы в эту минуту кто-нибудь спросил ее – существуют ли на свете герои, она твердо ответила бы: «Да, существуют».
Глава шестая
Только в конце дня, отправив с проезжей военной машиной последнего раненого, доктор Великанов заметил одно весьма тревожное обстоятельство: шоссе, по которому они ехали, было почти пусто. Над ним беспрестанно проносились «мессершмитты», штурмуя редкие машины.
– Гляньте, Арсений Васильевич, опять летят. Что они, белены ныне объелись?
Ехать по шоссе было опасно, и доктор Великанов решил переждать, укрывшись в лесу. Через пять минут Мазепа и наши путешественники были надежно укрыты густой зеленью дубов и осин. Было слышно, как в стороне, за лесом, идет частая артиллерийская пальба.
Доктору Великанову отчего-то стало тоскливо.
– Надо бы нам раньше проехать, – говорила между тем Ульяна Ивановна. – Никакой возможности теперь ехать нет – вон что делают!..
Вдоль шоссе на бреющем полете, ревя и звеня моторами, шло несколько десятков немецких самолетов.
Доктор, занявший наблюдательный пункт на опушке, увидел, как далеко в поле поднялась и поползла тяжелая
– Танки идут, Ульяна Ивановна, – сказал он.
– Возвращаются, значит. Сделали свое дело и домой идут.
– Что-то не то, Ульяна Ивановна, – тревожно проговорил доктор.
– А что?
– Это немцы, Ульяна Ивановна!
Приземистые, окрашенные в серую краску, с черными крестами под орудийными башнями, немецкие танки быстро неслись вдоль шоссе.
– Неужто немцы, Арсений Васильевич? – срывающимся голосом переспросила Ульяна Ивановна…
– Они. В этом не может быть никакого сомнения…
– А наши где?
Страшная истина уже была понята и оценена доктором.
– Наши, Ульяна Ивановна, с боем отходят в восточном направлении. Слышите, как удаляется стрельба?
– Что же теперь с нами будет?
Над этим вопросом думал и сам доктор Великанов, но ответа на него не находил. Он сказал Ульяне Ивановне:
– Что будет – этого я не знаю, но это в значительной мере определяется тем, что будем делать мы сами.
Рассуждать и раздумывать было некогда. За немецкими танками по дороге двигались тяжелые темно-серые грузовики, – можно было даже различить неуклюжие, угловатые каски немецких пехотинцев. Одна из машин остановилась на шоссе, около небольшого моста. Спрыгнувшая с нее группа автоматчиков прошла по опушке леса, к счастью, не заметив наших путников.
Автоматчики вскоре ушли, но их близость встревожила доктора Великанова.
– Ульяна Ивановна, – сказал он, – запомните это место. Сюда, под этот корень, я прячу вот это… Если со мной что-нибудь случится, вы будете знать, где оно находится…
И доктор показал Ульяне Ивановне маленький никелированный футляр с больничной печатью.
Ульяну Ивановну это заявление доктора глубоко поразило: печать в ее представлении вовсе не была неодушевленным предметом, а как бы некоей неотъемлемой частью доктора Великанова, и частью очень существенной, утверждающей его власть. К тому же одно присутствие этой небольшой вещицы в кармане доктора уже говорило о том, что больница будет существовать. В прежние времена эта печать, заботливо сберегаемая доктором, казалась ей предметом, обладающим магическим свойством определять судьбы людей…
– Покажите мне ее, – попросила она доктора Великанова.
Доктор передал ей цилиндр, и она некоторое время молча рассматривала крохотный предмет, символизировавший могущество главного врача. Глаза ее наполнились слезами.
Между тем доктор, вооружившись уже знакомой нам клеенчатой тетрадью и вечным пером, поудобнее устроился под деревом и начал писать. Писал он очень долго и очень старательно, не поленившись дважды переписать написанное. Подписав и закрепив свою подпись печатью, он вручил Ульяне Ивановне листок, сказав: