Доктор. Заново
Шрифт:
— Да-аа, — ошарашенно тянем мы с Вовиком.
— Ну вот. Палки можете взять себе. И, братва, я вас прошу: до области — месяц. Если вам ещё придёт в голову какая-нибудь аналогичная гениальная идея — пожалуйста, обсудите её вначале со мной? Возможно, я и в следующий раз знаю более короткий путь туда, куда вам надо. Давайте впредь без подобного онанизма…
— Сергеич, а откуда Вы это знаете? Ну Вы ж чистый боксёр? — взрывается наконец Вовик, которого распирают впечатления. Впрочем, меня тоже…
— Вовик, мне шестьдесят лет, — снисходительно отвечает тренер. — Из них, я пятьдесят
— Нет, что Вы! — открещивается Вовик.
— А твой старший брат?
— Сергеич, да все знают, что Вы не пьёте! И никогда не пили!
— Вовик, а что я тогда, по-твоему, делал эти сорок лет? Раз на пьянку, как мы только что выяснили, я времени не потратил ни минуты? А выступать завязал традцать пять лет назад? — Сергеевич смотрит на нас со снисходительной укоризной и после паузы продолжает. — Я же всё-таки пытаюсь быть специалистом в своей области. И слежу за всеми наработками и в медицине, и в тренировочных процессах и схемах. А поскольку, в отличие от вас, я профессионально знаю и анатомию, и физиологию человека, то за сорок лет накопил определённый запас приёмов, как добиться от тела того, что в рамках нашего спорта боксёр может захотеть.
— Набивка кулака «снаружи» — давно устаревшая технология физкультуры десятого века. Технологии меняются, народ. Проще закалять кулак изнутри. Раз уж засвербило. Впрочем, оно и правда помогает, особенно по корпусу, если кто-то короткорукий типа Шурика… Ладно, пиз-уйте, тренируйтесь. — Завершает он образовательный сеанс. [3]
Летом горячую воду на спорткомплексе отключают. Типа для профилактики, но на самом деле — для экономии. Ну и в отпуска можно всей техподдержке свалить, раз обслуживать ничего не надо… После тренировки с Вовиком моемся в ледяной воде, пугая окрестности диким криком в момент первого шага под ледяной душ.
3
Вот — оригинал лекции по закалке кулака и его ударных поверхностей «изнутри», а не снаружи:
http://mysport.su/karate-blog/1725-ukreplenie-kulaka.html
Когда пешком идём от спорткомплекса к дороге, на лавочке у аллеи с удивлением замечаю давешнего Колю, одноклассника Аньки, которому платил за залитый планшет.
Сидят втроём с ещё двумя телами и пивом. По всей видимости, пьяное сознание что-то такое ему подсказывает, потому что он встаёт, подходит, и без предисловий начинает:
— Мудила, вот скажи, чего ты влез?
— Ты сейчас о чём? — определённые мысли у меня уже есть, но поговорить — всегда полезно. Для выяснения всех обстоятельств.
— Какого ты со своими деньгами влез в наши отношения?
У-у-у, как оказывается всё сложно… Интересно, они тут случайно?
— Какого ты со своими деньгами влез в наши отношения? — повторяет он. — Пловец х-ев.
Да. Значит, он тут случайно.
— «Сынок», во-первых, у тебя нет с ней никаких
Далее он предсказуемо ударяет меня в голову. Вернее, пытается.
Группа поддержки начинает подыматься с лавочки.
Ну, если так ставят вопрос…
Говорю Вове, отходя на шаг и ставя сумку за спину:
— Не лезь. Ты не со мной. Если что — будешь свидетелем.
Вовик понятливо кивает.
Уходим только через 5 минут. Трое «встречавших» уже приходят в сознание. Напоследок, вытащил из брюк их ремни и стянул им руки за спинами, пусть потрудятся… Снять самостоятельно, кстати, такой «хомут» невозможно — нужны еще 2 руки. Вроде бы, людей на улице нет. Но на случай, если кто-то видел, Вовик — чистейшей воды свидетель. Ни с кем не контачил, стоял в стороне.
Кстати, двое из этих троих уже совершеннолетние — в карманах лежат паспорта с датами рождения.
Захожу домой сменить пакеты в сумке — бокс на плавание — и пообедать. Дома застаю проснувшуюся Лену, сидящую на кухне и строгающую от большого бруска твёрдый сыр в ожидании, пока сварится кофе.
— О, питаешься?
— Да ну-у-у, мелкий, разве это еда? — явно грустит она.
— А что не так? Полный холодильник еды. И вон в столе куча заготовок. — Я правда не понимаю.
— Так это готовить надо!
— Ну ты даёшь…
Отодвигаю стул вместе с ней от плиты к стене. Достаю баклажаны, чищу специальным маленьким ножом. Мелко режу. Лук, морковь, чеснок — тоже.
В разогретый (за время подготовки овощей) казан с маслом запускаю всё по очереди, начав с лука и баклажанов и заканчивая помидорами и перцем.
Привариваю до полуготовности рис, используя кипящую воду из чайника.
— Любитель риса? — уже оживлённо интересуется Лена, явно в предвкушении.
— Ага. Нравится.
Мясо готовить некогда, потому за полминуты распускаю куриное филе на полоски размером с мизинец и бросаю прямо в баклажаны. Перемешиваю и накрываю крышкой. За 5 минут, пока доходит, режу сыр, колбасу и остатки горбуши на сервировочные тарелки.
— Доктор, прошу, — киваю на накрытый стол исходящей слюной Лене через ещё пять минут.
Она не заставляет себя упрашивать.
— Мелкий, ну, зачёт тебе. — Хрум, хрум, хрум. — Вторые сутки подряд. Я вообще себя редко чувствую маленькой девочкой или предметом чьей-то заботы. Но тебе на кухне это удаётся, мр-р-р-ррр.
— Странно, — улыбаюсь в ответ. — мы как будто поменялись ролями в этой ситуации.
— Угум, — говорит с набитым ртом она. — Мелкий, скажи честно. Вот я у тебя вторые сутки — и какие твои ощущения? Что чувствуешь?
— Нормальные ощущения, — удивляюсь. — Мне хорошо. Психологически — комфортно. Ещё я чувствую, что ты вовсе не непробиваемая железная стерва со стальными нервами, а где-то ранимый и романтичный человек. Во многом разочаровавшийся и закрывшийся бронёй шрамов на месте психотравм. Ну, если упростить, с тобой тут я себя чувствую, как самец с самкой. Вполне нормально то есть. Не знаю, как тебе, а мне и физический аспект важен, — пытаюсь сделать намёк.