Доктор

Anakris

Для того чтобы научить нас понимать три истины.

Костер потух. Над ним вьется дым и дракон. Огромный величественный и мощный, он впечатляет и покоряет одним своим присутствием, танцуя в небе, он показывает движения молодой Шаманке, что ступает по пеплу. А та повторяет за ним и старается пропустить через себя все то, что он ей дает.

Она одна на огромном пустыре. Она, Дракон и Небо, более нет ничего.

Но сами еще учатся, потому что жизнь — это постоянное развитие. Истина первая.

Молодая девушка танцует на берегу моря,

звонко стуча тонкими каблучками по каменистой набережной. Она не соскальзывает со скользких камней, каждое её движение, словно изгиб драконьего тела. Постепенно вокруг неё собирается вода и пламя, она закручивает и в воздухе рождается нечто прекрасное. Девушка выкладывается на полную и вокруг неё заворачивается поток силы способный разнести полмира, но вместо этого она строит прекрасный корабль, на носу у него извивается дракон и паруса похожи на крылья. Вот корабль готов и она измученно оседает на землю, а люди восторженно хлопают. Но вот кто-то кидает что-то острое и горящее в паруса, и это чудо осыпается пеплом.

Созидать всегда сложнее чем разрушать. Потому всегда думай, а надо ли тратить силы для тех, кому это без надобности. Истина вторая.

Поле битвы. Повсюду трупы и почему-то ощущается безнадежность. За спиной у обороняющихся людей — город. Враг наступает в живых остались лишь четверо. Вот один из них оглядывается на дубовые стены и принимает решение, бросает приказ трем оставшимся и плавно встает в полный рост. На его руках зажигается пламя. Враг обстреливает его стрелами, но пламя защищает своего хранителя и постепенно становится ярче, а потом словно взрыв сверхновой и от армии противника не остается даже пепла. Но и защитник пал сломанной куклой. Трое стоящих в стороне упали без сил, потеряв сознание в падении, снимая щит с города, не замечая острых камней под ними.

Пока ты в трезвом сознании все можно исправить. Твоя воля - вот главное оружие. Истина третья.

— Ты все запомнила, Юная? — Спросил мощный, похожий на грохот камней в камнепаде, на рев сходящей лавины голос.

— Да. — Звонкий, похожий на удар меча о щит, на перезвон капель воды в майский дождь, голос прозвучал в странном месте.

— Поняла ли ты, Юная? — Величественный дракон возникает прямо перед молодой девушкой, наполняя её своей силой.

— Почти. — Отвечает девушка, задумчиво кланяясь ему так, как это делала девушка в одном из видений.

— Правильный ответ. — И от Дракона к ней тянется один из его усов, прикасаясь ко лбу и транслируя образы, сопутствующие последующим словам, — Живи. Твори. Развивайся.

И огромный дракон исчезает в ночи, унося вслед за собой тихий напев предпоследней Шаманки.

Тсунаеши обессилено падает на землю подле алтаря, понимая, отныне её цель жить, защищая этот мир. Быть опорой и поддержкой, щитом и мечом для равновесия, потому что именно это было целью создания аркобалено, но они этого не поняли.

— Тсунаеши! Тсунаеши! — Громкий голос Шамана разлетается по гроту и обеспокоенное

лицо склоняется над её головой. — Ты как?

— Нормально. Что произошло? — Девушка тяжело садится и подтягивает к себе ноги. Впервые за два года чувствуя себя полностью опустошенной. Даже на самом дне резерва нет ни крохи Пламени.

— Ты подошла, коснулась камня, напитала его своим пламенем, а потом упала.

— Мило. А сколько прошло времени вне этой пещеры? — Отсутствие огня в крови дарило чувство легкого дискомфорта и дезориентации.

— Чуть меньше минуты. Встать можешь? — Было странно слышать беспокойство в этом голосе. Но в то же время, крайне привычно.

— Попробую.

Тсунаеши аккуратно садится на корточки и плавно выпрямляется под внимательным взглядом темно-серых глаз.

— Ну что, идем на выход, братик. — Задорно произносит девушка, ощущая голос интуиции, что громко заявляет, отныне они в одной лодке, постепенно привыкая к чуть изменившейся координации движений. Осознавая, что теперь на её плечах лежит груз ответственности за этот мир.

— Давай, сестренка. — Подхватывает, ухмыляясь, Кавахира и берет её за руку. Понимая, что пусть она удивительно похожа на Луче в своей доброте, но есть в ней что-то от Йоко Араки, та тоже вечно смотрела за горизонт. И плавно переносит её в коридор, из которого они ушли менее получаса назад.

— А где все?

— Ну, я так полагаю, что из-за снятия проклятия они сейчас спят и восстанавливают энергию. — Отвечает Шаман, ощущая, что в том месте, где раньше была пустота, постепенно образуются новая линия связи с «коллегой».

— Понятно. Что же, позвоню Михаэлю, предупрежу, что задержусь. — Произносит Инганноморте и задумчиво идет на кухню, готовить. Она ведь знает, что дай Верде волю, тот вообще бы питался одними пищевыми заменителями.

— Я может, буду периодически заскакивать к тебе. Проведать. — Произносит Кавахира, идя следом. — А пока пошел, а то не люблю Верде, вечно ему надо все изучить и разложить на молекулы, так что если что — зови.

— Ок. До встречи! — Прощается Тсунаеши и включает плиту, одновременно набирая знакомый номер.

Услышав краткую версию произошедшего, старший Эспозито подорвался к Верде и в скором времени уже вовсю тихо гонял девушку по кухне, не забывая искоса поглядывать на неё выжидающим взглядом.

Спустя час, когда Верде пришел в себя и смог спуститься вниз, а Михаэль вместе с Тсунаеши уже накрыл стол на пять персон и Гамма принес Юни, трепетно усадив на высокий стул, опускаясь рядом. Тсунаеши начала рассказ.

Она опустила некоторые моменты и общую суть можно свести к одному предложению: «Я напитала своим пламенем систему Три-ни-сет и этого заряда хватит еще лет на тысячу-другую, а потому необходимость в аркобалено пропала. Вот Кавахира и снял проклятье.» Верде окинул её не читаемым взглядом, кивнул чему-то своему и не стал лезть с расспросами, как и Юни с Михаэлем и Гаммой.