Доктора Звягина вызывали? Том 2

Алмазов Игорь

— Сомневаюсь я, — призналась пациентка. — Но вы хороший врач, так что доверюсь. Всего доброго.

— До свидания, — кивнул я. Надо будет обязательно принять её повторно. Всё-таки мне интересно, прав ли я с диагнозом. Хотя почти уверен, что так оно всё и есть.

От размышлений меня отвлек какой-то шум в коридоре, и через мгновение в кабинет влетел испуганный стоматолог Денисов Матвей, который занимал соседний кабинет.

— Михаил Алексеевич, у меня там у пациента какой-то приступ! Помогите, пожалуйста! — испуганно воскликнул он.

Я тут

же вскочил и побежал в соседний кабинет. Когда я вошел, побледневший мужчина, сидящий на стоматологическом кресле, уже согнулся и через мгновение рухнул на пол без сознания.

Глава 15

Первое, на что я подумал — анафилактический шок от введенного обезболивающего. Частая история у стоматологов, когда недостаточно хорошо изучен аллергологический анамнез, и пациенту с аллергией вводят лидокаин. Но через мгновение мое мнение изменилось.

Пациент резко выгнулся в дугу, запрокинув голову назад. Его туловище и ноги вытянулись в одну линию. Через несколько секунд он наоборот весь сжался, согнул руки в локтях и ноги в коленях. Изо рта пациента пошла пена.

Я понял, что передо мной эпилептик.

— У него приступ эпилепсии, позови Совина, — быстро проговорил я стоматологу.

— Надо ему ложку в рот сунуть, — растерянно ответил Матвей.

— Нет, не надо. Зови невролога, — резко проговорил я.

Распространенный миф, что при приступе эпилепсии необходимо разжать зубы чем-то твердым. На самом деле, первая помощь заключается в укладывании пациента на бок, подложив под голову что-то мягкое. В рот ни в коем случае нельзя совать посторонние предметы.

Я залез в свою сумку, которую прихватил из кабинета, и достал ампулу Реланиума. Противосудорожный препарат, используемый при приступах эпилепсии. Я быстро сделал инъекцию, и спазм мышц медленно прошел. Пациент тяжело задышал, постепенно приходя в себя.

Как раз в это время прибежал Совин с Денисовым.

— О, Самсонов, мой пациент, — проговорил Совин. — Приступ уже купирован?

— Ага, реланиум ввел, — ответил я. — Он у тебя препараты то получает?

— А как же. Антиконвульсанты, все как положено, — ответил Антон. — Наверное перенервничал из-за зубов своих.

Пациент тем временем пришел в себя, но я всё ещё удерживал его в лежачем положении.

— Я не могу так больше жить! Сделайте мне уже операцию, все эти ваши таблетки не помогают, — простонал он.

— Не вставайте, вам надо прийти в себя, — мягко ответил я ему.

— Антон, что ты по этому поводу думаешь? — уточнил я у Совина.

— Про операцию-то? Сложно сказать, надо бы с областным неврологом посоветоваться, — ответил Антон Эдуардович.

— У тебя есть контакты?

— Да, скину тебе в мессенджер, — кивнул тот. — Ладно, я на прием пошёл, раз тут всё спокойно.

Я посидел ещё несколько минут, чтобы убедиться, что пациенту лучше. Затем пригласил его в свой кабинет, для обсуждения этого вопроса.

— Вы правда были бы согласны на операцию? — для начала уточнил я.

—

Да, ещё как, — кивнул Самсонов. — Вы не представляете. Как сильно эти приступы влияют на качество жизни. Я принимаю все препараты, назначенные неврологом, но они только урежают и облегчают их, а не лечат. Я устал от такой жизни.

— Я понимаю, — кивнул я. — Постараюсь помочь. Скажите, есть ли у вас с собой какие-нибудь медицинские документы? В идеале снимки МРТ головного мозга.

— Да, сейчас, — кивнул пациент, полезая в сумку. Он покопался там и протянул мне красную папку. — Вся моя история.

— Хорошо, я все изучу, проконсультируюсь со специалистом, и свяжусь с вами, — кивнул я.

— Спасибо вам. До свидания, доктор, — кивнул Самсонов, покидая кабинет.

Я закончил прием и принялся за изучение документов Самсонова. Так, снимок МРТ. А вот анамнез. В анамнезе жизни — длительный прием алкоголя. Вот про это пациент как-то умолчал, а ведь алкоголь может оказывать сильное влияние на наличие этих приступов. Так, на учёте состоит уже пять лет. В лечении препараты бензодиазепинового ряда. Стандартные противосудорожные, тут ничего удивительного.

Совин успел прислать мне номер областного невролога, поэтому я решил сразу же заняться этим вопросом.

— Добрый день! Вас беспокоит Звягин Михаил Алексеевич, врач-терапевт районной поликлиники. Можно с вами проконсультироваться? — набрав номер, проговорил я в трубку.

— Добрый день. Пронин Иван Анатольевич, заведующий неврологией. Слушаю вас, — раздался усталый голос невролога.

— Пациент мужчина сорока пяти лет. На учете у невролога пять лет с эпилепсией. Лечение принимает регулярно, препараты бензодиазепинового ряда. В анамнезе злоупотребление алкоголем. Жалобы на частые приступы, ухудшающие качество жизни. Просит оперативное лечение, — отчитался я.

— Снимки есть? — чуть оживившись, спросил Пронин.

— Да, сейчас пришлю, — не прекращая разговора, я переслал неврологу снимки МРТ.

— Так, всё понятно, — через несколько минут ответил Иван Анатольевич. — Экстренных показаний для операции тут не вижу. Скорее всего, очаг изначально возник из-за злоупотребления алкоголем. Конечно, при сильном желании пациента сделать операцию можно. Но я бы советовал всё-таки сначала пройти лечение у нарколога и избавиться от зависимости. В противном случае это будет бесполезная трата времени.

— Понял вас, спасибо за ответ, — ответил я. — Ещё по одному пациенту проконсультируете?

— Конечно, — согласился Пронин. Кажется, это один из тех врачей, кто по-настоящему любит свое дело. Это слышно по его заинтересованности в голосе, ему правда нравится то, чем он занимается.

Я решил проконсультироваться по поводу самого себя. Мои очаги на МРТ выглядят практически идентично. Разумеется, я не буду говорить, что это я.

— Пациент мужчина, тридцати двух лет, — начал я, — на учете около года. Приступы частые, неконтролируемые. В анамнезе злоупотребление алкоголем отсутствует. Высылаю снимки.