Доктора Звягина вызывали? Том 2
Шрифт:
Света принесла мне эпоитин, а я тем временем сбегал в аптеку за другими препаратами. Затем отослал Светлану из кабинета по делам, и принялся вводить себе этот коктейль из препаратов. Так, готово, должно подействовать.
Дальше я вернулся к рабочим делам. Подготовив ещё несколько документов, я вызвал к себе терапевтов на планерку.
— Добрый день, уважаемы врачи, — начал я, когда все собрались. — Сегодня наша первая планерка со мной в роли заведующего. Я собрал вас, чтобы обсудить несколько вопросов. Во-первых, с понедельника у нас вводится такое понятие, как экстренный врач. Раз в неделю каждый терапевт
— А их не будет слишком много? — тут же напряглась Елена Александровна, записывающая каждое мое слово в свой блокнотик. — А то регистратура начнет всех подряд записывать, знаю я их.
— Не будет, я этот вопрос с ними обсудил, — успокоил я её. — В дальнейших моих планах хорошо бы взять терапевта чисто на ставку экстренного врача, чтобы у него не было своего участка. Но пока что так.
— Тут и на участки-то врачей не хватает, — вздохнула Юля.
— К сожалению, да, — кивнул я. — Мои участки также будут расформированы между вами. Светлана готовит документы, но на это нужно время. На этой недели подготовьте мне отчёты о вашем населении, проживающем на участках. Только отчёты по всем правилам, не пишите цифры от балды.
— Сделаем, хорошо, — закивали терапевты.
— Далее, нам предстоит реорганизация приемных часов. Прием по записи сократится, но дабавятся часы для приема диспансерных пациентов. Это тоже произойдет с понедельника, я предупрежу регистратуру. Поэтому, поручите своим медсестрам — пусть обзванивают диспансерные группы, и приглашают пациентов на прием.
— Все группы? Или только сердечные заболевания, Михаил Алексеевич? — уточнила Даша.
— Все, разумеется, — ответил я. это были отголоски от заведования Тамарой Павловной. Будучи кардиологом, она интересовалась в основном только пациентами с сердечно-сосудистыми патологиями. Справедливости ради, таких действительно большинство. Но не стоит забывать о пациентах с легочными патологиями, желудочными и так далее.
— А сколько часов приема будет на них выделено? — поинтересовалась Елена Александровна.
— Два часа, в конце приема, — ответил я. — Далее, домашних вызовов теперь станет меньше. Этот вопрос я уже решил и с регистратурой, и со скорой помощью. В частности — уменьшится количество ненужных активных вызовов от скорой помощи.
— Это отлично! — обрадовался Станислав Валентинович. — Можно будет пораньше домой уходить.
— Пораньше не получится, — усмехнулся я. — Но вовремя точно получится. Не хочу, чтобы вы пересиживали на рабочих местах, разгребая бумажную работу. И последнее, моя медсестра сегодня провела ревизию в аптеке, выделив препараты с истекающим сроком годности. Света, т уже раздала списки?
— Да, всё сделала, — отозвалась Светлана.
— Отлично. В будущем старайтесь не допускать таких ситуаций. Следите, чтобы все пациенты у вас были обеспечены лекарственными препаратами.
— Хорошо, Михаил Алексеевич, — закивали терапевты.
— В принципе, на этом пока все. Можете идти, — закончил я собрание.
Врачи засобирались и один за другим покинули кабинет. Остался только Станислав Валентинович.
— Михаил Алексеевич, у меня проблема, —
— А в чем проблема? — удивился я. — Вызывай для нее хирурга, исключай.
— Женщина не местная, — ответил Станислав. — Она гражданка Азербайджана, и у нее нет страхового полиса. Хирург отказывается её смотреть, пока я не занесу её в систему и не запишу к нему на прием. А регистратура не может её занести в систему без полиса. Да и в терапию, я боюсь, не положат.
— Понял. Хорошо, пойдем, я для начала сам её осмотрю, а затем уже будем решать вопрос с назначением, — проговорил я, вставая с рабочего места.
Мы прошли в кабинет Станислава Валентиновича, где на кушетке лежала пациентка.
— Добрый день, меня зовут Михаил Алексеевич. Расскажите, на что жалуетесь? — спросил я у женщины.
— Живот болит, сильно, — простонала женщина. Небольшой акцент был, но русским языком она владела неплохо. — Сильно, весь болит.
— Почему вы сделали вывод об остром панкреатите? — поинтересовался я у Станислава Валентиновича.
— В анамнезе употребление жирной пищи, — быстро ответил тот.
— Да какой там жирный, пахлаву ела, да. Ещё мутаки, но часто ем это, — ответила женщина.
Мутаки — это рогалики с ореховой начинкой. Еда действительно тяжелая, поэтому ход мыслей Станислава Валентиновича мне понятен. Но с другой стороны, если женщина ела эту еду часто, то это вряд ли могло спровоцировать острый приступ.
Я принялся за осмотр женщины, и очень скоро понял, что проблема здесь совсем в другом.
— Станислав Валентинович, — проговорил я, отводя врача в сторону, — пациентке нужно совсем в другое отделение.
Глава 16
Я четко знал, какой у женщины диагноз. И он никак не связан с терапией или хирургией, хотя определённые симптомы действительно часто напоминают аппендицит.
— В хирургию? Так не смотрел хирург, да и не положат её, — предположил Станислав Валентинович.
— Нет. В гинекологию, — ответил я. — У женщины перекрут яичника.
— Что это? — растерянно спросил терапевт. В университете у него явно были проблемы с гинекологией.
— Острое состояние, при котором один из яичников перекручивается вокруг собственных кровеносных сосудов, — терпеливо объяснил я ему. — Чаще всего это происходит именно с правым яичником, потому что левому для подвижности мешает сигмовидная кишка. Характеризуется острыми болями в животе, зачастую тошнотой, рвотой и подъемом температуры.
— А из-за чего это? — совсем растерялся Станислав Валентинович.
— Часто из-за доброкачественных или злокачественных образований на яичнике, которые увеличивают размер этого органа. Причем чаще всего именно доброкачественные. Скорее всего, у женщины киста яичника, которая никак до этого себя не проявляла. Ещё моет быть из-за беременности, резкого сброса веса или повышенной физической активности, — ответил я.
— Киста есть у меня, да. Гинеколог сказал не нервничать, киста и ладно, — услышав часть разговора, проговорила женщина.