Доктора Звягина вызывали? Том 2

Алмазов Игорь

Да уж, невролог не меняется. Тусовка в его устах звучит, как приговор. А у меня вот на весь этот счет какое-то странно предчувствие. Не могу понять, в чем дело.

Ладно, пора возвращаться к делам. Я закончил один из отчетов и отправился в дневной стационар. Сегодня должна была прийти новая пациентка.

Когда я вошел в кабинет врачебного приема, пациентка уже ждала там.

— Добрый день, — поздоровался я. — Меня зовут Михаил Алексеевич, я врач-терапевт. Рассказывайте, что беспокоит.

— Здравствуйте, — кивнула женщина. —

Меня Елена Александровна к вам направила. Поставила ишемическую болезнь сердца.

— А жалобы конкретно какие? — уточнил я.

— Ну, сердце стало беспокоить, — пожала пациентка плечами. — Сердцебиение частое постоянно. Давление то вверх, то вниз прыгает. Иногда колит в груди что-то слева.

— Помимо сердца есть жалобы? — продолжил я расспрос.

— Отеки на ногах вот появились, — кивнула женщина, демонстрируя распухшие лодыжки. — А ещё суставы болят. Хотя это, наверное, к делу не относится.

— Подождите, все жалобы относятся к делу, — спокойно ответил я. — Какие суставы?

— Колени болят. Плечи. Локти, — перечислила женщина. — Елена Александровна говорила, что это артрит. Для моего возраста нормально. Она обезболивающие прописывала, и с ними легче стало.

Я открыл электронную историю болезни пациентки, и начал просматривать жалобы. Так, вот суставы, прописаны нестероидные противовоспалительные препараты. Так, а вот сердце. На ЖКГ — атриовентрикулярная блокада, и тахикардия. Что-то всё это в совокупности мне не нравится.

Я глянул анализы крови, и увидел сильное повышение СОЭ — до 50 миллиметров в час.

— А про кровь Елена Александровна что-нибудь говорила? — спросил я.

— Да, там какой-то показатель повышен сильно, — кивнула пациентка. — Елена Александровна сказала, что это после болезни нормально. Как и температура иногда.

— После какой болезни? — уточнил я.

— Да глупости, пару месяцев назад переболела ангиной, — ответила женщина. — Лежала с температурой и больным горлом. Вот, видимо, остатки и остались.

В голове начала проясняться картина заболевания. Дело тут явно не в ишемической болезни сердца.

Я провел осмотр женщины, и моя догадка подтвердилась. Дело гораздо серьезнее. Острая ревматическая лихорадка.

— Мне придется вас положить в круглосуточный стационар, — сказал я женщине. — У вас острая ревматическая лихорадка. Или ревматизм, если проще.

— Какая лихорадка? — не поняла женщина.

— Ревматическая. Это заболевание, которое вызывается бактерией. Стрептококком. Обычно ему предшествует либо ангина, либо фарингит. Бактерия выделяет токсины, которые начинают циркулировать в крови. В ответ на это, иммунная система пытается их убить. Но начинает сама поражать сердце и суставы, — объяснил я.

— А это опасно? — испугалась пациентка.

— Если вовремя поймать — то нет, — успокоил я её. — Но теперь надо лечь в стационар, чтобы вылечиться.

— Конечно, — закивала женщина. — Лягу, куда скажите.

Я начал писать

направление. Да, сложная получилась ситуация. Скорее всего, пациентка не пропила до конца курс антибиотиков, которые ей назначали. Из-за этого стрептококк не вылечился, и отправился циркулировать по организму. Ещё хорошо, что она занялась своим сердцем, и попала ко мне. Если бы этого не произошло — процесс бы усугубился, и привел к пороку сердца. А это уже лечиться гораздо сложнее.

Елену Александровну винить не стоит, она просто не сочла между собой боль в суставах и проблемы сердцем. Между тем, про ревматизм даже есть поговорка «лижет суставы, но кусает сердце».

Но главное, что диагноз поставлен вовремя. Теперь пациентка пролечиться, и никаких осложнений на сердце не будет.

Я заполнил направление, и решил предупредить Татьяну Тимуровну.

— Татьяна Тимуровна, это Михаил Алексеевич, — проговорил я в трубку, набрав номер заведующей. — Я к вам пациентку сейчас направлю.

— В пятницу под конец дня. Михаил Алексеевич, вы мен без ножа режете, — вздохнула заведующая. — С чем?

— Острая ревматическая лихорадка, — ответил я. — Лучше не тянуть, сами понимаете.

— Уверен, что именно она? — оживилась заведующая. — Что по критериям?

Татьяна Тимуровна спрашивала про критерии Киселя-Джонса, главные критерии для установки диагноза. Они делились на большие и малые. К большим относилось как раз поражение сердца, а также артрит. Ещё бывали формы с кожными проявлениями, но их у пациентки я не обнаружил. Малые критерии — это клинические признаки, увеличение СОЭ в анализе крови и так далее.

— Уверен, конечно, — ответил я. — Два больших критерия, и несколько малых. Да и анамнез заболевания это подтверждает.

— Тогда направляй, — ответила Татьяна Тимуровна. — Я её дождусь.

— Спасибо, — ответил я, и положил трубку.

Я отдал заполненное направление женщине, и пациентка отправилась в стационар. Так, теперь можно закончить другие дела, а в частности — годовой отчет ещё и по дневному стационару.

С документами я засиделся до конца рабочего дня. Ближе к вечеру в общем чате пришла рассылка, с названием ресторана и временем общего сбора — девять вечера.

Так, остается ещё три часа. На работе задерживаться смысла нет, но и домой на это время идти не хотелось. Снова охватило непонятное чувтво. Тоска, что ли. Было стойкое ощущение, что всё должно вот-вот решиться. Буквально в течение недели. А вот как это все решится для меня… Это вопрос.

Я решил навестить своих родителей. Было очень стыдно, что я пропадал на такое долгое время, и пора было это исправить.

Поэтому я направился к ним домой. В маленький частный дом, который родители купили вскоре после моего отъезда в Москву. До этого мы жили на жилплощади побольше, но родители решили переехать, снабдив меня достаточным денежным довольствием для поездки. Да так в итоге и остались здесь.