Дольче вита по-русски
Шрифт:
– Он так представился.
– Документы, удостоверяющие его личность, вы видели? – уточнила я.
– Нет. Мне даже в голову не пришло их у него спросить! Он представился, и я его впустила.
– Может быть, тот человек был одет в форму с логотипом фирмы, которую представлял?
– Кажется, нет. Я точно не помню. Татьяна Александровна, зачем вы задаете мне все эти вопросы?
– У меня есть подозрения, что это был вовсе не менеджер ритуального агентства. Этот человек пришел, как говорится, на разведку. Увидел, что, кроме вас, в доме живых людей больше нет, и оставил на видном
– Да как он посмел! – возмутилась Краснощекова. – Кто этот человек?
– Кто он, мы можем выяснить очень скоро, но нам понадобится ваша помощь, – и я аккуратно подвела разговор к необходимости сделать официальное заявление.
– Вы говорите во множественном числе. Кого еще вы имеете в виду? – насторожилась моя клиентка.
– Мы – это я и мой знакомый сотрудник милиции. Дело в том, что по факту взяточничества в морге была проведена прокурорская проверка, которая, правда, не принесла результатов, поскольку драгоценности уже надежно спрятали. И вы теперь знаете, где именно. Поскольку официальное расследование не закрыто, я начинаю за вас тревожиться. Вы промолчали об исчезновении тела вашего супруга, и прокуратура может расценить это как пособничество преступникам. Вам надо опередить события, понимаете?
– Пособничество преступникам?! Да что вы такое говорите?! Я – жертва! Татьяна Александровна, вы-то хоть это понимаете?
– Я понимаю, но тем не менее во избежание неприятностей рекомендую вам сделать официальное заявление.
– Как вы себе это представляете? Эта информация просочится в СМИ, наши родственники и знакомые узнают, что я их обманула. Нет-нет, я буду молчать.
– Этот вариант – не в вашу пользу.
– Мне надо подумать. О своем решении я сообщу вам завтра.
– Утром, – добавила я.
– Хорошо, завтра утром.
– И вы не будете больше принимать те сомнительные таблетки?
– Я постараюсь воздержаться от этого, – не слишком уверенно сказала Краснощекова.
– Может, вы лучше отдадите их мне?
Было заметно, что Валерия Юрьевна борется с искушением, но здравый смысл все-таки оказался сильнее. Она поднялась наверх и принесла мне пузырек.
Утром мне позвонил Кирьянов и поинтересовался дальнейшими намерениями моей клиентки.
– Володя, она пока в раздумьях. Краснощекова осознает, что сделать заявление необходимо, но боится огласки. Я жду ее звонка с минуты на минуту. А как дела у тебя?
– Что именно тебя интересует?
– Ты обещал подобрать подходящее местечко для встречи с Шурой.
– С этим все нормально. Вот что, Таня, подъезжай сегодня ко мне в любом случае – со своей клиенткой или без нее. Нам есть, что обсудить.
– Хорошо.
Валерия Юрьевна позвонила мне около одиннадцати утра и сказала, что она приняла положительное решение. Я договорилась с ней встретиться через час возле городского управления внутренних дел. Конечно, она опоздала, заставив меня понервничать. Тем не менее она приехала и нужное заявление написала.
Краснощекова ушла, а я осталась в кабинете Кирьянова.
– Как же тебе удалось привезти ее сюда? – поинтересовался
– Мне кажется, решающим фактором стало то, что кто-то заставил Валерию Юрьевну почувствовать себя марионеткой в чужих руках. Я имею в виду таблетки, которые ей подсунули. Она же написала о них в заявлении?
– Написала.
– Вот, кстати, эти таблетки, – я вынула из сумки небольшой пузырек.
– Отдадим их на экспертизу, – заверил меня Владимир Сергеевич.
– Я скоро выхожу на связь с Шильдиковым, – напомнила я ему. – Где и когда назначать ему встречу?
– В кафе «Ель».
– Где это? Я никогда о нем не слышала.
Кирьянов назвал мне адрес, а затем пояснил:
– Это кафе принадлежит теще Щеглова. Он как-то мне сказал, что дела там идут неважно, а все потому, что оно находится не в проходном месте. Народ бывает там разве что в середине дня – забегают пообедать сотрудники из соседнего офисного здания. Бывает, что свадьбы и юбилеи там проводят или поминальные обеды, а в основном это кафе пустует. Степан поговорил с тещей, и она не против того, чтобы мы устроили там свой спектакль.
– Здорово! Так на какое время назначать встречу?
– Боюсь, что сегодня мы уже не успеем, да и людей у меня свободных нет. Давай запланируем эту операцию на завтра, на первую половину дня. Надеюсь, Грындин отпустит Шильдикова на «ланч»?
– Конечно, отпустит, это ведь в его же интересах. Значит, я приглашаю Шуру в кафе «Ель», что на Зеленой улице, завтра к одиннадцати?
– Да, именно так.
Я написала патологоанатому электронное послание, а примерно через полчаса он мне ответил, что больше одиннадцати штук не даст. Даже не знала, что у Шуры имеются задатки торгаша! Мне пришлось согласиться на его цифры, ведь это было для нас не принципиально. После этого мы с Кирьяновым распланировали детали завтрашней операции.
На следующий день ровно без пяти одиннадцать Шильдиков вышел из маршрутного такси и направился в сторону кафе. Походка у него была уверенной, казалось, он ни на секунду не сомневается, что идет на встречу с настоящим шантажистом. Только на ступеньках, ведущих ко входу в «Ель», он немного замешкался и начал оглядываться по сторонам. Я наблюдала за ним в бинокль из туалета офисного здания, расположенного напротив. Мне показалось, что Шура сделал кому-то еле заметный знак рукой. Я просканировала окружающее пространство и обнаружила мужчину, прогуливавшегося по аллее между высокими елками. Похоже, это был сообщник Шильдикова. Вот откуда, оказывается, Шура черпал такую уверенность в своих силах! Я сообщила об этом Кирьянову по телефону и покинула свой наблюдательный пункт.
Посетителей в кафе практически не было, только за одним столиком, лицом ко входу, сидел мужчина лет тридцати пяти и пил чай. Шура направился было прямо к нему, но вдруг резко изменил траекторию, подошел к раздаточной линии, взял компот с пирожком, расплатился. Он собирался присесть за свободный столик, но тут к нему обратился незнакомец:
– Не составите мне компанию? А то здесь как-то скучно.
Шура сел напротив него и тихонько спросил:
– Значит, это вы?