Долг
Шрифт:
Я закрываю лицо руками, потирая лоб.
— Я хотел сказать тебе правду, Джессика, — шепчу я. — Хотел. Когда я впервые встретил тебя, это была случайность, клянусь, но я искал тебя, и хотел сделать все правильно. Я не ожидал... Я не ожидал, что ложь продолжит жить, а потом было уже слишком поздно.
— Когда ты собирался сказать мне?
— Скоро. Очень скоро. — Я смотрю на нее. — Пожалуйста, поверь мне. Я почти сказал тебе вчера вечером, но поведал тебе еще кое-что, что скрывал от тебя. Что я люблю тебя. И это правда, я очень сильно тебя люблю. — Я подхожу к ней, протягивая руку.
—
Я хватаю ее за руки и слегка встряхиваю, отчаяние вырывается от меня.
— Вот он, настоящий я. Все это, все, что я говорил.
Джессика пристально смотрит на меня, слезы катятся вниз по щекам. И это разбивает мне сердце.
— Как мне теперь верить тебе? Как я узнаю, что реально? Кейр, ты сказал, что пришел за мной, потому что считал, будто что-то должен мне. Откуда я знаю, что вся эта поездка, все это время, пока мы узнавали друг друга, произошли не потому, что ты пытался облегчить свои угрызения совести? Откуда я знаю, что твои чувства ко мне настоящие, что ты любишь меня, а не чувствуешь себя обязанным?
— Джессика, пожалуйста, — скулю я, протягивая руки к ее лицу, ее прекрасному лицу, но она вздрагивает, отворачиваясь, словно я причиняю ей боль. — Пожалуйста, прости. Я знал, что это неправильно, и я не должен был лгать, но теперь ты знаешь правду. Ты не можете сказать мне, что, если бы я рассказал тебе раньше, ты бы не поступила так же?
Она прищуривается.
— Если бы ты сказал мне раньше, все равно был бы шанс, что мне будет больно. Но это риск, который ты должен был принять, риск сказать правду. Ты солгал, и я узнала все от другого человека. Я никогда за всю свою жизнь не чувствовала себя более преданной, особенно после вчерашнего, особенно после того, что я открыла тебе. Я дала тебе каждый дюйм своей души, Кейр. Тела и душа. Впустила тебя. А ты никогда не собирался делать то же самое. Ты предал мое доверие, сломал меня. А я уже была разбита.
Она вырывает руку из моей хватки и начинает уходить.
— Куда ты идешь? — спрашиваю я, паника поднимается внутри меня.
Я не могу потерять ее. И не потеряю.
— К машине, — говорит она.
Быстро иду за ней.
— Я понесу тебя.
Она резко оборачивается, в ее глазах ненависть.
— Не смей больше прикасаться ко мне. Не смей нести меня. Ты теперь для меня просто незнакомец. — Она идет вперед и поднимает трость, тыча меня прямо в грудь. — Я была с тобой настоящей. Уязвимой. Позволила тебе увидеть каждую уродливую часть меня, и я ничего не просила, лишь то же самое взамен. Просто немного гребаной честности. А ты не смог даже этого. Я совершенно не знаю тебя... никогда не знала. Так все и останется.
Я не могу дышать. Картинка становится размытой по краям. Похоже на паническую атаку, галлюцинацию, воспоминание, но все это реально. Это мой мир, разлетающийся на куски, мое сердце среди обломков.
— Я иду в машину, — говорит она, доходя до края холма. — И ты отвезешь меня в отель. А затем я сяду на ближайший самолет отсюда.
— Джессика, — кричу я, задыхаясь
Она ничего не отвечает, и я смотрю, как ее рыжая голова исчезает за краем холма.
У меня перехватывает дыхание, пока я пытаюсь не слететь с катушек. Во время тренировок, во всех боях и сражениях, я никогда не был настолько потрясен. Никогда не чувствовал, что потерял абсолютно все, потому что, для начала, у меня никогда ничего и не было.
Но она была моей. Несколько недель она принадлежала мне.
Внезапно визг Джессики слышится в воздухе.
Я подбегаю к краю и вижу, как она скатывается последние несколько футов и падает на траву.
В несколько прыжков спускаюсь с холма и через несколько секунд оказываюсь рядом с ней. Несколько людей идут от близлежащего каменного круга, чтобы посмотреть, могут ли они помочь.
Джессика пытается сесть, но она рыдает, слезы текут по лицу, всхлипы вырываются из ее горла.
— Джессика, — мягко говорю я, кладя руку ей на затылок. — Тебе больно? Позволь помочь...
— Убирайся от меня! — кричит она, отталкивая меня, и я почти падаю назад. Быстрее, чем я видел до этого, она вскакивает на ноги, глядя на меня с ненавистью, пока продолжает плакать.
— Пожалуйста, — умоляю я, понимая, что люди наблюдают за происходящим между нами. Я пытаюсь схватить ее за руку, но она резко поворачивается и ударяет тростью по моему плечу.
— Отвали! — кричит она. Я никогда раньше не видел ее такой злой, словно все ее годы боли наконец выходят наружу.
— Проблемы? — спрашивает какой-то ублюдок, подходя такой развязной походкой, словно собирается сделать это своей проблемой.
Смотрю на него.
— Тебе лучше держаться подальше, приятель.
Недоумок смотрит на Джессику.
— Это парень надоедает вам?
Да вы, бл*дь, серьезно?
Она смотрит на меня так, словно хочет плюнуть мне в лицо.
— Я едва знаю его, — говорит она ему, вытирая слезы тыльной стороной руки. Она смотрит на парня, настоящего незнакомца. — Мне нужно добраться до гостиницы «Флодигарри».
— Ой, да ладно! — кричу я. — Джессика, не будь чертовой идиоткой. — Указываю на него.— Ты едва знаешь этого парня. Ты не пойдешь с незнакомцем. Я отвезу тебя. Как и сказал пару секунд назад.
— Еще раз, кто ты, нахрен, такой? — спрашивает парень.
Я парень, который проломит твою долбаную башку, вот кто.
— Я ее парень, — отвечаю ему сквозь стиснутые зубы.
— Был моим парнем, — язвит Джессика, смотря в сторону.
Охренеть. Неужели все так и есть?
— Тогда вам лучше оставить ее в покое, — говорит парень, скрещивая руки.
Горько улыбаюсь.
— О да? — Хватаю за ее руку, не собираюсь оставаться здесь ни минуты. — Джессика, пожалуйста. Давай вести себя как взрослые.
— Уберите от нее руки, — говорит придурок, подходя к нам.
Я огрызаюсь.
— Это вас не касается.
— А я сделаю так, что будет касаться.
Он хватает меня за плечо и пытается оттолкнуть.
Я даже не думаю.
Просто замахиваюсь, кулак врезается в его челюсть со всей гребаной силой ярости и злости, бушующих во мне.