Долгая дорога в преисподню
Шрифт:
– Оголите левое плечо, Морозов, - требует следователь.
– Я не Морозов.
– Ладно, тогда Григорьев, оголите плечо.
Они смотрят на шрам, от пули Майки и удовлетворенно кивают головами.
–
– Я Григорьев.
– Черт с тобой, не признавайся. Все равно тебя судить за АЭС не будем. Не дай бог, ляпнешь что-нибудь. Мы тебя будем судить как демократа, пытающегося восстановить свои вонючие порядки. Ну-ка скажи, капитан, сколько ты шлепнул этой погани за этот месяц.
– Человек 120, - отвечает Казак.
– Вот, видишь, тебя тоже шлепнем, за попытку изменить власть. Нашей партии лишние свидетели не нужны.
– Я с удовольствием всажу ему пулю в затылок, - плотоядно улыбается Казак.
– Где ты спрятал 10 миллионов долларов?
– криво улыбается следователь.
– Нужно вернуть государственные денежки.
– Я ничего не знаю ни о каких деньгах.
– Зря, Морозов, зря...
– Я
– У нас есть тысячи способов заставить тебя признаться. Самые лучшие пыточные камеры остались в подвалах бывшего КГБ. Лучше добровольно признаться и мы тебе поможем легко умереть.
– Мне не в чем признаваться...
Через неделю весь изломанный, с выбитым глазом, без зубов и ногтей я "предстал" перед тройкой судей. За измену Родине эти типы в пять минут приговорили меня к расстрелу. Вот кого я привел к власти. Ухожу в другой мир и все-таки радуюсь. Я выдержал эту адскую боль и ни в чем не признался и ничего не подписал. Дудки вам, а не 10 миллионов долларов. Это моя последняя маленькая месть. Как там Таня? Боже, сохрани ей жизнь.
Послесловие к тексту.
Из газеты "Ленинградская правда" от... 02.2002г.
"... На Кировском заводе прошел митинг, где десятки инженеров и техников каялись, что ранее совершали ошибку, доверившись идеям псевдодемократии. Тысячи рабочих под красными знаменами с пением интернационала требовали расстрела вождей оппозиции... и прочей швали, мешающей строительству коммунизма..."