Долгая дорога в преисподню
Шрифт:
Веду трейлер по пустынной улице. В зеркальце видно, как две фигуры под фонарным столбом смотрят мне в след.
У тупичка железнодорожной ветки уже стоят два грузовых вагона, скучающий локомотив и кран. Я въезжаю на апарель. Неведомо от куда возникает стропальщик. Он по хозяйски открывает дверь трейлера и тянет тросы от крана к железному ящику. Кран тут же перетаскивает железный ящик на дно вагона. Сверху сыпется металлолом, из больших стальных контейнеров, стоящих рядом с апарелью. Когда все до верху засыпано, локомотив увозит вагоны. Теперь все пойдет
Я возвращаюсь на трейлере в центр поселка, где стоит мой "жигуленок" с оставленными пассажирами.
– Эй, - подзываю шофера, - Сейчас же на этом драндулете отправляйся в свой автопарк в Голицино, только не по минскому шоссе, а через военный городок.
Шофер кивает головой. Мы меняемся местами. Я подталкиваю девушку к "жигуленку" и ключом открываю дверцу.
– Залезай.
Мы сидим в машине молча и ждем, когда трейлер исчезнет из глаз.
У въезда в Москву усиленные посты ГАИ. На обочинах цепочкой стоят грузовые машины, проверяемые со всех сторон. Взгляд ГАИшника равнодушно скользнул по моей машине и нас не стали задерживать.
– Вас куда подвезти?
– спрашиваю у девушки.
– Не знаю.
– Вот те раз. Зачем же я тогда вас вез в Москву?
– Не знаю.
– А куда вы ехали со своим дядей?
– Во Владимир. Там у меня мама.
Я мучительно размышляю, что же мне с ней делать. Выбросить вроде не хорошо. А что если пока смыться от всех глаз.
– Я вас повезу во Владимир...
– Что?
– на ее лице изумление.
– Надо же мне, как-то загладить свою вину перед вами.
– Передо мной? Разве бандиты имеют совесть? Да вы же убийца, я видела как вы взрывали и убивали людей.
– Вы ничего не видели. Запомните, ничего не видели. Если хотите жить, ничего...
Пол часа мы молчим. Я стараюсь выскочить на кольцевую дорогу, что бы быстрей добраться на шоссе до Владимира.
– Вас как звать?
– Зачем вам это?
– Может мы еще увидимся.
– Никогда.
– Так все же как вас звать?
– Таня.
– Мы с вами обязательно увидимся, Таня. Поверьте мне.
– А как же, только на суде...
– На суде не встретимся. Вы просто до суда не дойдете.
Выкатываемся на шоссе. Таня старается не смотреть в мою сторону. Вдруг она спрашивает.
– Зачем вы сделали это...?
– Что?
– Ну, там, на шоссе...
– Я не могу вам этого объяснить. Мне приказали я и сделал.
– Вы военный?
– Вроде этого.
Опять молчание. Проезжаем Орехово-Зуев.
– А дядя. Если он жив, как вы думаете он будет молчать?
– Наверно нет.
– Значит он все расскажет?
– Конечно.
– Тогда он расскажет и про меня.
– Расскажет, но он ничего не знает, что было с вами потом. Вы же ему и всем остальным скажите правду, что бежали в темноту, в сторону от дороги, потом опять с трудом нашли шоссе, сели на попутную машину, доехали до Москвы, дальше пересели на другую машину и добрались до дома.
–
– Правда, это то, что вы живы.
Во Владимире Таня просит, чтобы к дому я не подъезжал. Мы останавливаемся на улице. Она выходит и наклонившись к окну спрашивает.
– Так кто же вы?
– Зачем вам это? Если для знакомства, так я вас потом и так найду...
Она вздрагивает.
– Лучше не надо. До свидания.
– Мы все равно увидимся Таня, - кричу ей в след.
Послесловие к тексту:
Газета "Нью-Йорк Таймс" от... "..."04.92г. Выдержка из текста на русском языке.
"..Уже неделю русское правительство хранит молчание о пропаже ядерной головки ракеты СС-20. Как уже сообщало радио БиБиСИ, на минском шоссе совершено нападение на транспорт с ядерной головкой. Подошедшие воинские части, встретили серьезный отпор от нападавших. Но после того, как шоссе было очищено, ни головки, ни боевиков не обнаружено. Среди сопровождавших груз солдат, много погибших и раненых. КГБ и МБ ведут поиск пропавшей ядерной головки. Посольство Соединенных штатов уже заявило о своем беспокойстве по поводу пропажи правительству России и предложило свою помощь в поиске груза..."
Июль 1992г.
Меня взяли прямо с постели в Дашкиной квартире. Уж очень тихо прошли в дом в два часа ночи и как цыпленка оглушили и повязали.
В тюрьме приступили к допросу, несмотря на ночное время.
– Где ядерная головка?
– сразу, после уточнения моих данных, спросил следователь.
– 0 чем вы? Я не знаю.
– Вы организовали нападение на конвой и увезли головку после разгрома колонны. Об этом много свидетельских показаний.
– Я ничего не знаю и обо всем этом первый раз слышу.
– Хорошо.
– следователь нажимает на кнопку и говорит входящему прапору.
– В коридоре находиться лейтенант. Пригласите его.
В камеру входит Сашка Казак в офицерской форме. Вот это работают ребята. Один легально работает на МБ, а я нелегально на КГБ.
– Здорово, Коля.
– Я вас не знаю.
– Коля, не валяй дурака. Всем ясно, что ты провел весьма успешную операцию, но эта операция может иметь страшные последствия. Понимаешь, теперь угроза ядерной провокации нависла над миром. Нужно вернуть головку.
– Я ничего не знаю.
– Ну и дурак. Все равно найдут трейлер, выяснят куда ты ездил и все выплывет. Тебе же хуже.
– Я вас в первый раз вижу...
– Идиот.
Сашка знает, что у меня скованы руки и подло бьет кулаком в лицо. От неожиданности я падаю на пол, но тут же вскакиваю и пытаюсь дотянуться до его горла. Вбегает охранник, за ним второй и начинается свалка. Только удар пистолетом по голове надолго вырубает меня.
Два дня бьют. Лицо опухло, один глаз не видит, заплыл полностью, второй, с трудом приоткрываю и вижу красно-кровавый мирок камеры и людей, которые меня о чем-то без конца спрашивают. Одно ухо не слышит, во втором звон, через который иногда прорываются слова.