Долгая дорога. Зов Вора
Шрифт:
Люди к нему тянулись, как бабочки к огню. Я не знаю, как могла жить столько времени совсем рядом и не замечать его. Он заражал всех своим жизнелюбием, открытостью, весельем. Я всегда думала, что у меня много друзей, но на самом деле это была лишь жалкая горстка приятелей, по сравнению с той толпой, которая окружала Ваньку. Он за всех стоял горой, и они ему отвечали тем же.
Ванька был мягко говоря не богат. Он работал бригадиром в какой-то строительной компании, занимался самим строительством и отделкой помещений. Руки у него были просто золотые и росли из нужного места. Над деньгами он не трясся, не делал их своим культом. Зарабатывал
Конечно такие дорогие рестораны и поездки, к каким я привыкла с Хромовым, он себе позволить не мог, да и не нужно мне этого. Но зато он дарил мне цветы и плюшевых мишек, просто так. Банально, но зато трогательно просто до слез. Ванька всегда старался порадовать меня какой-нибудь мелочью. А как-то раз он пахал целую неделю, без выходных, а потом купил мне золотое колечко, мне было ужасно не удобно его принимать, зная, как ему тяжело даются деньги, но в, то же время, это стал самый ценный для меня подарок. Тоненькое, золотое колечко, с небольшим синим камушком, вокруг которого свернулась змейка.
За мной так со школы не ухаживали. Мы как подростки бегали в кино на вечерний сеанс и зажимались на последнем ряду, гуляли под дождем, я даже ходила с ним на рыбалку. Он был абсолютно открытым и никогда не скрывал своих чувств. Если злился, то злился, если был счастлив, то смеялся громко и задорно как ребенок. О том, что он меня любит, он сказал в первый же день. Просто, без прикрас. И он абсолютно не смутился, когда я сказала, что не могу ответить ему тем же. Иван был абсолютно уверен, что придет время, и я его полюблю, так же он считал, что мы предназначены друг другу судьбой и будем вместе всегда. Мне стало как-то неудобно его расстраивать, и я не стала убеждать его в обратном. Вдруг он прав, и мое сердце оживет?
А у него были долгоиграющие планы, он был уверен, что мы не только счастливо и вместе доживем до самой старости, но я ему еще и дочь рожу, и звать ее будут Анечкой, и сына, которого мы Сашкой назовем. Ну, уж тут я взбунтовалась, сказав, что такого мерзкого имени своему ребенку не дам. Ванька удивился, а я ему рассказала про Хромова, конечно пропустив в своем рассказе момент моего позорного утра в квартире у Катерины. Парень внимательно выслушал мой рассказ, а потом хмыкнул и просто спросил:
– Так это из-за него ты столько времени чахла? Хочешь, я ему морду набью?- и стало мне почему-то после этих слов светло и радостно.
В Ваньке было два метра роста. Большинство мужиков на его фоне казались чахлыми подростками. Лично я заканчивалась, где в области его подмышки, даже ниже. С ним было спокойно и меня никогда не покидало чувство защищенности, словно Чижов был каменной стеной, закрывающей меня от всего мира. Несмотря на всю свою доброту, он профессионально занимался боксом, а учитывая размеры его кулаков можно было смело сказать, что желающих покуситься на мою безопасность просто не находилось. Он мог легко, одной рукой поднять меня вверх и удерживать до тех пор, пока я ни начинала вопить и требовать, чтоб меня немедленно спустили на землю.
Он был помешан на спорте. Бокс, баскетбол (кто бы сомневался, с его то ростом), волейбол, теннис, ролики, скейты, лыжи, футбол, плаванье и еще Бог весть что- он увлекался и активно занимался этим всем, брал меня с собой на свои тренировки, на какие-то игры, даже футбол в спорт-баре я с ним смотрела.
Его
Когда я была с ним на тренировке по боксу, то просто сидела, смотрела на него и буквально пускала слюни. Двигался он потрясающе, четко, резко, без лишних жестов. Я просто млела.
А как-то раз, мы с ним попали на площадку для уличного баскетбола, где уже тусовалась целая куча его друзей, таких же сумасшедших любителей спорта как и он сам.
– Вань, покажи, как ты умеешь, - прокричал один из них,- порадуй свою красавицу.
– Да не вопрос, - Чижик вышел в центр площадки, один из парней кинул ему мяч, и тут понеслось.
Иван подкинул его высоко вверх, подпрыгнул, сделал сальто в воздухе, приземлился, поймал мяч, снова подкинул, сделал стойку на руках, поймал мяч ногами, снова подкинул, вскочил и, поймав одной рукой, отправил его в корзину. Все это заняло не более десяти секунд: бросок, прыжок, сальто, стойка и опять бросок. Все вокруг восторженно заулюлюкали, а я стояла с открытым ртом и смотрела на него.
Он ко мне подскочил, схватил на руки и со смехом произнес:
– Рот закрой, ворона залетит. Пойдем, я тебе мороженку куплю.
В общем, спорт был его жизнью, разве что шахматы он стороной обходил, ибо там надо было работать головой, а не мышцами. Не скажу, конечно, что он был бестолковым, но уж не Эйнштейн точно. Хронический двоечник в школе, прогульщик, вечно балансирующий на грани отчисления в училище. Как он говорил, лучше закончить с синим дипломом и красной мордой, чем с красным дипломом и синей мордой. После ПТУ он заочно закончил строительную академию, ну и теперь работал, там где работал. И был безмерно счастлив, просто наслаждаясь тем, что у него было. Иногда я откровенно забавлялась, глядя на то, как он пыхтел, пытаясь отгадать слово в кроссворде. Однажды он спросил, как называется подставка для нот, я ответила "пюпитр". Так этот болван потом до конца дня ржал, говоря: "Что-то у меня пюпитр зачесался, пойду, помоюсь что ли". Мы с Викой только закатывали глаза и тихонько посмеивались, называя его Чижиком-Пыжиком. Кстати, подруга его просто боготворила, и всеми силами старалась мне внушить, что за такого мужика я должна, просто обязана держаться всеми руками, ногами, зубами и остальными частями тела.
С ним я не стеснялась быть сама собой, могла порыдать над каким-то сопливым фильмом, или поржать, как конь, над похабной комедией. С ним я не стеснялась быть смешной. Однажды мы завалились в караоке. У меня отличное чувство ритма, но вот голос и слух напрочь отсутствуют. Раньше, я бы и не подумала подходить к микрофону, а с ним запросто. Мы выбрали песню Лепса "Только, рюмка водки на столе", и голосили ее, кто как мог. И плевать я хотела, на то, что моя песня была похожа на вопль умалишенной заикающейся жирафы, которая шла на водопой, но споткнулась и сломала себе ногу, потом повалилась на землю и задницей села на дикобраза. Кстати Чижов пел примерно на том же уровне. После того как песня закончилась, и мы набрали позорные 10 баллов, нас пробило на сумасшедший смех, а вот все остальные гости бара-караоке смогли облегченно выдохнуть. Следует ли говорить, что к микрофону в этом заведении нас больше не подпустили?