Долгая игра
Шрифт:
На моём языке вертелись слова о том, что это произойдёт. Пока я живу с Айви Кендрик, люди всегда будут пытаться подобраться к ней через меня. Как бы сильно Айви не пыталась держать меня в стороне, я всегда буду знать то, что не должна.
Дэниела Николае работает на террористическую группировку, которая специализируется на проникновении в правительства и другие террористические организации. Мой мозг не остановился на этом. То, что она работала с «Врачами без границ» одновременно с Уолкером
Я не стала произносить это вслух.
— Они состояли в отношениях? — вместо этого спросила я. — Уолкер Нолан и женщина, которую арестовали?
Это была всего лишь догадка, но молчание Айви показало, что я угодила в точку. Я обдумала это. Если Уолкер пришел к Айви за помощью, значит, он не был членом этой группировки. Но, возможно, Николае должна была завербовать его.
— Уолкер узнал о том, чем занималась его девушка, — я собрала осколки информации в единое целое. — Он узнал о том, что планируется взрыв, и пришел к тебе. Почему ты сразу не пошла к его отцу?
На какое-то время снова повисла тишина, но на этот раз её нарушила Айви.
— Учитывая обстоятельства, наша цель — сохранить образ президента настолько незапятнанным, насколько это возможно.
Обстоятельства, а именно то, что сын президента был связан — возможно, интимно — с участницей террористической организации.
— Твоя работа заключается в том, чтобы скрыть это, — я перевела взгляд с Айви на Боди с Адамом.
— Как только террористку арестовали, я рассказала президенту, — Айви осторожно подбирала слова. — Это выплывет на поверхность, — прямо произнесла она. — Процесс не остановить. Ходят слухи. Скоро кто-нибудь найдет доказательства — это всего лишь вопрос времени. Моя работа, — решительно сказала она, — заключается в том, чтобы это не стало известно до закрытия избирательных участков в следующий вторник.
До конца промежуточных выборов.
Рейтинг популярности президента. Честность. Коррупция. Я подумала о том, что бы сказала рыжеволосая женщина-эксперт, которую я видела в новостях, если бы она знала о связи между этой террористической группой и Уолкером Ноланом. Любой намёк на скандал может повлиять на результаты выборов. Но что-то подобное?
Президент потеряет большую часть палаты представителей и Сената. Он потеряет свой шанс на второй срок.
— Мне нужно работать, — сказала Айви. Я услышала слова, скрытые за этой фразой: Я рассказала тебе всё, что могла. Рассказала больше, чем стоило бы.
Я понимала, почему она так считала. Логически.
Айви провела меня к подножью лестницы. Я видела, что она хотела что-то сказать, но не знала, что именно. А ещё я видела, что она хотела поскорее от меня избавиться и отследить наводку, которую она получила от Прии.
Я была важна для Айви. Но иногда её работа была важнее.
— Кстати говоря, — сказала я, поднимаясь по лестнице, — вполне возможно, что в ближайшую пару дней
На какой-то миг повисла тишина.
— Я не хочу спрашивать, — решила Айви.
Наверное, так будет лучше. У неё была своя работа, а у меня — моя.
ГЛАВА 18
Нашему небольшому эксперименту с социальными сетями понадобилось тридцать шесть часов, чтобы привлечь внимание директора. В пятницу утром меня вызвали к нему в кабинет.
Миссис Перкинс одарила меня сочувствующим взглядом.
— Тэсс, милая, иногда лучше не напрашиваться на неприятности, — посоветовала она.
Я не ответила.
Миссис Перкинс вздохнула.
— Проходи.
Директор стоял у окна.
— Садитесь, — не оборачиваясь, произнёс он.
Я села и откинулась на спинку стула, балансируя на его задних ножках. Скорее всего, молчание директора должно было заставить меня нервничать, но пока что всё шло точно по моему плану. Ожидая рассказа директора о том, что моё поведение было неподобающим для ученицы Хардвика, мой взгляд замер на стене за его столом. Она пустовала.
Передние ножки моего стула с глухим стуком ударились о пол.
Несколько недель назад на стене висела фотография в рамке. На ней директор Рэлей и пятеро других мужчин были запечатлены в Кэмп-Дэвиде. В те выходные там были все трое заговорщиков, организовавших убийство судьи Маркетта. Вполне возможно, что четвертый заговорщик — хоть мы и не знали, кто он — тоже был там.
Директор снял фото. Я попыталась не искать в этом скрытого смысла.
Директор Рэлей отвернулся от окна. Он сел за свой стол и повернул ко мне экран своего компьютера.
— Что это значит?
На экране красовалось множество фотографий — больше восьмидесяти процентов учениц Хардвика с девятого по двенадцатый классы — вроде тех, которые мы с Вивви сделали в ванной. Осевшие на землю и глядящие в никуда девушки. На вид — пьяные. И каждая из них держала плакат.
— Вы — все вы — удалите эти фотографии, или вас всех обвинят в нарушении дисциплины.
Пустая угроза. Не думаю, что директор хотел иметь дело с родителями всех этих девочек — или объяснять этим родителям, что администрация Хардвика всё ещё не смогла найти того, кто рассылал фотографии теряющих сознание девочек-подростков.
— Напомните мне, — сказала я. — Что именно противоречит правилам поведения Хардвика? Исполнительное искусство или организованный протест?
Директор прищурился.
Я воспользовалась его хмурым молчанием.
— За последнее десятилетие девушка становилась школьным президентом Хардвика ровно один раз. Удивительно, для школы, которая заявляет, что ценит разносторонность, толерантность и равенство, не находите? А теперь единственную девушку, баллотирующуюся на этот пост заставили выбыть из голосования, несмотря на то, что она не нарушила каких-либо правил Хардвика.