Долгая игра
Шрифт:
По каким-то причинам «Senza Nome» считали, что у создателя королей был опыт работы с денежными переводами, которые нельзя было отследить.
— Это было бы рискованно, — сказал Кейс. – Это может привести к проверке моих ценных бумаг, которой я хотел бы избежать.
Я не сказала ему сделать это ради меня. Не сказала «пожалуйста». Создатель королей первым напомнил бы мне: Кейсы не умоляют.
— Тебя совсем не волнует то, — осторожно, до опасного равнодушно спросил у своего отца Адам, — что в опасности чужие дети?
Я
— Вы это сделаете? – негромко спросила я.
Он встал.
— Сделаю, — он посмотрел на Айви. – Но когда речь заходит о том, чтобы убедить вице-президента отпустить известную террористку, — продолжил он, — здесь ты сама за себя.
Кейс вышел из комнаты для переговоров, а двадцать секунд спустя я услышала, как он вышел из дома.
— Что ты недоговариваешь, Тэсс? – вопрос Айви застал меня врасплох, как она и планировала. Айви Кендрик всегда знала, когда от неё что-то скрывали.
— У них была ещё одна просьба, — сказала я. – Для тебя.
Это не всё. Но я не могла сказать больше. Это всё, что тебе можно знать.
Я не позволила этим мыслям мелькнуть у меня на лице и оттолкнула черную дыру поднимающихся во мне эмоций – пустота, чувство вины, страх той вещи, о которой я не могла ей рассказать.
Той вещи, о которой они меня попросили.
— Они хотят получить твои файлы, — сказала я, придерживаясь того, что я могла рассказать Айви. – Хотят программу, которая раскроет тайны твоих клиентов, если ты исчезнешь. Они хотят её и список твоих клиентов – хотят всё.
— Откуда они вообще знают о программе? – спросил Боди.
Мои внутренности сжались, пока я старалась не думать о том, что о программе знал Генри.
Сначала они просто просили деньги. Затем – информацию.
Генри просил у меня о доступе к файлам Айви.
До этого, в день, когда кто-то вломился в офис Айви, Генри предложил меня подвести.
— У «Senza Nome» есть глаза и уши повсюду, — сказала я.
— Ты не можешь отдать им программу, — мягко сказал Айви Адам. – Если эта информация будет обнародована, это будет шокирующе. Опасно. Для этой страны и для тебя.
Айви не смотрела на Адама. Она смотрела на меня.
— У них Вивви, — сказала ей я.
Айви не повела и глазом, но я видела, как она осознала эти слова.
— У них Генри.
Она не знала, что сделал Генри. Не знала, кто он. Она знала того Генри, которого когда-то знала я – парня, за которого стоило сражаться.
— Возможно, я могла бы отдать им версию моих файлов, — сказала Айви. – Достаточно тайн, чтобы они поверили, что они настоящие, но недостаточно, чтобы причинить больше вреда, чем я смогу исправить.
Адам сжал зубы. Он явно был не рад идее о
— Что бы ты им не дала, — сказала я Айви, — убедить, что они поверят, что файлы настоящие. Представь, что от этого зависит моя жизнь.
Айви поднялась на ноги и подошла ко мне. Она провела рукой по моей руке, убеждаясь в том, что я всё ещё была здесь. Что я была в порядке.
Она сделает то, о чём я попросила. Я должна была в это верить – потому что моя жизнь действительно от этого зависела.
Вот, почему вернуться домой было так сложно. Вот, почему мне было так больно находиться здесь с Айви, почему я не могла допить свой горячий шоколад.
Из всех требований миссис Перкинс, я не должна была рассказывать Айви о последнем.
После того, как я сделаю то, зачем они прислали меня сюда, если я хочу, чтобы мои друзья и одноклассники выжили, я должна была сделать кое-что ещё.
Я должна была вернуться.
ГЛАВА 56
Два часа и двадцать две минуты.
Айви ушла, чтобы поговорить с вице-президентом. Адам назначил встречу с секретарём штата, чтобы увидеть, сможет ли она договориться об освобождении иностранных заключенных. Боди работал над файлами Айви. А я ждала. Ждала, чтобы создатель королей сдержал своё слово, и в силу вступила следующая часть плана.
Кто-то позвонил в дверь. Боди открыл её, сжимая в руках пистолет.
— Я пришел с миром! – провозгласил стоящий на крыльце Ашер. – Ваш дружелюбный сосед-мятежник, которого недавно подозревали в убийстве!
Боди опустил пистолет.
— Тэсс, — крикнул он, — к тебе гости.
Я подошла к Ашеру, даже не задаваясь вопросом о том, как он мог шутить во время террористической атаки. Юмор был его первой, лучшей и последней линией обороны от мира.
Я посмотрела ему в глаза, и эта оборона развалилась на части. В такой момент не мог улыбнуться даже Ашер.
— Эмилия меня спасла, — сказала ему я. На каком-то уровне я осознавала, что моё лицо было мокрым, но лишь несколько секунд спустя я поняла, что я плакала. Я рассказала близнецу Эмилии о том, как она шагнула на линию огня с высоко поднятой головой.
— Чтобы сломать мою сестру, — произнёс Ашер, — нужен кто-то получше простых террористов, — он едва заметно подавился этими словами, но продолжил говорить. – Думаю, мы оба знаем, что прямо сейчас она наверняка мысленно составляет эссе для колледжа обо всём этом.
Я кивнула. Уголки моих губ приподнялись. Кивать было больно. Как и улыбаться. Как и думать об Эмилии.
— Генри наверняка читает кому-то лекции, — продолжил Ашер. – А Вивви перетягивает всех на свою сторону своими грустными щенячьими глазками.