Долгая игра
Шрифт:
Два дня я гадала о том, могло ли это оказаться правдой.
Врач президента, — прошептала в моих воспоминаниях Доктор Кларк, когда я села за стол напротив Джорджии Нолан, — и агент его личной охраны. Не похоже на совпадение. Не думаю, что ты считаешь это совпадением.
Если президент Нолан мог подстроить покушение на собственную жизнь ради рейтингов, был ли он способен на убийство? Мог ли он быть замешанным в смерти судьи Маркетта?
Обед подавали в семейной столовой.
Президент Нолан выписался из больницы и вернулся к работе. Айви решала проблемы одного известного филантропа, которого застали за не очень-то филантропскими занятиями.
Только я и Первая Леди.
Насколько хорошо вы знаете своего мужа? – подумала я, пока Джорджия раскладывала нам еду. – Если я расскажу вам о своих подозрениях, вы будете шокированы? Вы сразу же расскажете ему об этом?
Джорджия наколола на вилку кусочек свежего фрукта и посмотрела на меня через стол.
— Как ты, Тэсс? – спросила она. – На самом деле?
Я обдумала вопрос.
— Я переживу.
— Я в этом не сомневаюсь, — ответила Первая Леди. – Айви – одна из самых сильных женщин, которых я встречала, а ты, милая, явно дочь своей матери.
Так и есть.
Поэтому я была там. Поэтому я буду наблюдать, выжидать и искать связи и намёки, которых бы не заметили другие.
— Я так рада, что у нас получилось встретиться, — сказала Джорджия. – Должна признаться, я не просто так пригласила тебя сюда сегодня.
Я рассказала Первой Леди – и президенту – о том, что сказали террористы. О том, что они не организовывали покушения на президента. Вы пригласили меня сюда, чтобы узнать, что мне известно? Что я подозреваю?
Джорджия внимательно посмотрела на меня.
— Насколько я понимаю, твой дед рассказал тебе о некоторых… назовём это фактами?
Моё сердцебиение выровнялось.
— Факты, — повторила я. – Об Уолкере.
Вот, в чём было дело. Поэтому она пригласила меня сюда.
— Мой Уолкер, — сказала мне Джорджия, — очень похож на тебя и на своего отца.
Если бы кто-то услышал наш разговор, они подумали бы, что она говорила о президенте. Но я знала правду.
— Я знаю, что моему сыну тяжело, — продолжила Первая Леди. – Ему разбили сердце. Но он не хочет об этом говорить. Ни со мной. Ни со своим отцом.
На этот раз она имела в виду президента. Он растил Уолкера. Во всех важных смыслах, он был его отцом.
— Если всплывут некоторые факты, — произнесла Джорджия, — это навредит им обоим. Моему мужу и моему сыну.
— Я умею хранить секреты, — сказала я Джорджии.
Она слабо улыбнулась.
— Думаю, так и есть.
Не так давно моя жизнь находилась в руках Даниэлы Николае. Я доверилась террористке, потому что отцом её ребёнка был Уолкер Нолан.
Сидя напротив Джорджии Нолан, я думала о том, что нас связывало. У неё был роман с моим дедом – результат отношений давностью в несколько десятилетий. Джорджия относилась к Айви, как к дочери. Я была Кендриком и была Кейсом, а значит, в каком-то искажённом смысле, это делало нас семьёй.
— Что бы вы сказали, — чувствуя, как в моей груди грохочет сердце, я спросила у Первой Леди, — если бы я сказала, что, возможно, ваш муж подстроил покушение на свою жизнь?
Чтобы смягчить ущерб, нанесённый скандалом о Даниэле Николае. Чтобы защититься от нежелательных последствий. Чтобы сыграть на эмоциях людей накануне выборов.
— Тэсс, милая, — произнесла Джорджия, — это смешно, — она смотрела на меня не как на угрозу. Не как на мишень. Она смотрела на меня, как на ребёнка. – Президент просто не способен на что-то подобное, — голос Джорджии звучал, как и всегда, изысканно. Но под лёгким южным акцентом, я слышала нотку честности.
Стальную нотку.
— Я замужем за этим человеком почти сорок лет, Тэсс. Я знаю его настолько хорошо, насколько возможно знать человека. И говорю тебе, он не мог подстроить покушение на свою жизнь, как не мог бы и убить наших детей во сне.
Мне так хотелось поверить Джорджии. Но я не могла перестать думать: Знаете, как вырастает чья-то популярность, когда он героически выживает после пули террориста?
Я не могла выбросить из головы судью Верховного Суда, убитого врачом и телохранителем президента. Возможно, они работали по его указаниям.
— Ты пережила травму, — сказала мне Джорджия. – Не удивительно, что проявились затянувшиеся последствия, — голос Джорджии смягчился. – Ты говорила об этом с Айви? С Адамом или со своим дедушкой?
Её слова звучали, как предложение, но я гадала о том, была ли это проверка.
— Айви знает Питера, — продолжила Джорджия. – Почти также хорошо, как я. Она знает, что он на такое не способен.
На этот раз, когда Первая Леди произнесла слово «способен», я услышала его иначе. Что, если это была не субъективная оценка, не комментарий о моральных принципах президента? Что, если это была констатация факта?
Это Первая Леди организовала пресс-конференцию после того, как президента подстрелили. Она решила действовать.
Судя по тому, что я слышала, я знала, что Джорджия Нолан активно участвовала в работе своего мужа. Я знала, что Айви, Адам и Боди считали её влиятельной личностью.
Я знала, что в эту женщину влюбился создатель королей.
Когда я спросила у директора, почему он снял фотографию из Кэмп-Дэвид, — внезапно, подумала я, — он ответил, что ему сказали, что выставлять эту фотографию на показ было немного бестактно.