Долгая игра
Шрифт:
Этот снимок связывал трёх заговорщиков, убивших судью Маркетта. Возможно, в тот день там был и четвёртый заговорщик.
Мне сказали, что выставлять эту фотографию на показ на таком видном месте немного бестактно. Не похоже, что такое мог бы сказать президент. Слово «бестактно» звучало элегантно. По-женски.
Мне сказали, что выставлять эту фотографию на показ на таком видном месте немного бестактно.
Внезапно, я была уверенна в том, что это сказала Джорджия
Зачем Джорджии говорить директору снять фотографию?
Она организовала пресс-конференцию, после того, как подстрелили её мужа, чтобы поддержать его и его партию.
— Тебе правда стоит с кем-то поговорить, — сказала мне Джорджия, — обо всём, через что ты прошла.
Даже после того, как я озвучила свои подозрения, Джорджия не обращалась со мной, как с угрозой. Она не сказала мне молчать о моих подозрениях.
— Обо всём, — мягко повторила Джорджия. – Включая правду о Генри Маркетте.
Я медленно осознала значение этих слов. Джорджия знала. Каким-то образом она узнала, что Генри меня предал. Она знала, что он работал с террористами.
А я знала, что она организовала покушение на жизнь своего мужа.
— Ты мне не безразлична, Тэсс, — сказала мне Джорджия. – Ты очень дорога людям, которые дороги мне.
Людям, которые обойдут весь мир, чтобы найти виновного, если со мной что-нибудь случится.
Первая Леди не станет меня атаковать. Но она знала о Генри – и не важно, была ли я её семьёй, была ли я ей не безразлична. Она была готова атаковать его, чтобы добраться до меня.
Тебе правда стоит с кем-то поговорить обо всём, через что ты прошла.
Я могла бы рассказать Айви о своих подозрениях. Рассказать создателю королей. Они могли бы попытаться связать Первую Леди с покушением на президента, или даже смертью судьи Маркетта.
Обо всём. Включая правду о Генри Маркетте.
Вот, что означало быть на пять шагов впереди. Стратегия. Власть.
Я встала. Джорджия подошла ко мне и поцеловала меня в щеку. Пока я выходила из дома и меня провели к газону перед Белым Домом, я могла думать лишь о том, что Уильям Кейс был прав.
Королева — самая опасная фигура на доске.
ГЛАВА 70
В течение следующих недель я снова и снова вспоминала мой разговор с Джорджией Нолан: каждое слово, каждую деталь, выражение её лица. Иногда я гадала о том, не выдумала ли я подтекст нашего разговора, скрытую угрозу. Джорджия ни в чём не признавалась. Она не сказала ничего инкриминирующего. Она сказала мне, что мне стоит поговорить с Айви, Адамом или создателем королей. Она всего-навсего высказала заботу.
И дала мне знать, что она знает правду о Генри.
Она угрожала мне, так неуловимо, что я даже не могла использовать это против неё. Она была осторожна. Она играла на победу. Я практически видела,
Несколько месяцев назад я сказала Джорджии, что смерть судьи была проблемой, и она поправила меня. Смерть Тео Маркетта – это трагедия, — сказала она. – Но, говоря на чистоту, это возможность, какой бы трагичной она не была.
Я ничего не могла доказать. Я никому не могла рассказать. Но в глубине души, я знала.
Первая Леди была самым опасным игроком в этой игре.
— За последние недели каждый из вас проявил качества, которые ценятся Хардвиком выше всего: честность, упорство и храбрость, — новая директор стояла в передней части часовни. – С началом нового семестра, — продолжила она, — мы смотрим вперёд – как сообщество, семья и школа. Вы все – выжившие. Я чувствую благоговение, стоя перед вами и направляясь с вами в будущее.
Сидящая рядом со мной Вивви взяла меня за руку. Ашер сидел по другую сторону от меня, складывая оригами в форме чего-то вроде фламинго. Он задел меня плечом. По другую сторону от него, Генри с недоверием смотрел на фламинго.
Генри мельком перевёл глаза на меня. Я отвела взгляд.
— Все вы изменились, — произнесла директор. – То, что произошло в этой школе, никогда вас не оставит. Но вы не обязаны нести эту тяжесть в одиночку. Вы – часть давней традиции, династии учеников, сообщества, которое пройдёт через это и станет сильнее, чем когда-либо. Вы, — с нажимом произнесла директор, — лидеры нашего будущего.
Лидеры. Я вспомнила о президенте и Первой Леди, о своих подозрениях, которые я не могла озвучить.
— В связи с этим, на следующей неделе мы начнём сначала, с новыми кандидатурами для студенческого совета. Надеюсь, многие из вас захотят поучаствовать в выборах. Надеюсь, вы гордитесь своей школой – и собой – сильнее, чем когда бы то ни было. Ведь вы выжили.
Мой взгляд нашёл Эмилию. Она сидела рядом с Маей и Ди в нескольких рядах от нас.
Сильнее, чем когда бы то ни было. Ведь вы выжили.
Эмилия заслуживала победить.
Когда мы вышли из часовни и зашагали к главному зданию, ко мне подошёл Генри.
— Я не буду участвовать в выборах, — сказал он.
Я знала, что он имел в виду: Эмилия этого заслуживает. А я – нет. Я не тот, кем они меня считают. Я не тот, кем считал себя сам. Я больше не знаю, кто я.
Я услышала всё это в нескольких словах Генри. А ещё я услышала в них скрытое предположение: если бы он решил участвовать в выборах, он бы победил.