Долгая ночь Примы Центавра
Шрифт:
– Но почему, сэр?
– спросил Лионэ.
– Потому, - монотонным голосом начал Дурла, - что если мне доведется встретиться с леди Мэриэл при исполнении ею каких-либо негласных поручений, я желаю знать, в курсе ли она того, что мне известно об ее тайных обязанностях, и я не поставлю ее ненароком в неловкое положение.
Лионэ медленно кивнул, несколько раз повторив в то же время про себя последнюю фразу Дурлы, чтобы обрести полную уверенность в том, что он понял ее правильно.
– Я… понимаю, Министр. На самом деле, да, я упомянул ей ваше имя. По-моему, даже дважды, хотя я бы и не стал
Дурлу вдруг очень заинтересовало, что получится, если он начнет барабанить своими пальцами по крышке стола.
– Вот как. И… что она ответила? Относительно меня, я имею в виду. Можно ли было понять, что она знает, кто я такой?
Может, это была лишь игра воображения, но Лионэ показалось, что Дурла, в ожидании ответа, слегка надувает свою грудь, словно полностью поглощенный самолюбованием.
– Да, сэр. На самом деле… теперь-то я припоминаю… она попросила меня передать вам свою благодарность за ту рекомендацию, которую вы ей дали.
– Она так и сказала!
– Дурла шлепнул ладонью по столу так, словно он только что сумел вспомнить, где именно забыл свой бумажник.
– И почему вы мне об этом сразу не сказали, Лионэ? Если в вашем ведении будет находиться разведывательное подразделение, вам надлежит быть более внимательным при передаче мне важной информации, чтобы мне не приходилось самому вытягивать ее из вас. Вы согласны?
– Я всей душой за, Министр. Я приложу все усилия, чтобы в будущем не допускать подобных промахов.
– Добавила ли леди Мэриэл еще что-нибудь? Вы сказали, она знала, кто я такой. Ну конечно, знала, - ответил он сам себе.
– Просто обязана была знать. Меня теперь все знают.
– Она определенно была об этом осведомлена, Министр. Когда я упомянул ваше имя, она сказала… Как же она сказала? Ах, да. Она сказала: «О, да… этот министр».
В комнате явно повеяло арктическим холодом.
– «Этот… министр»? И вы уверены, что она выразилась именно так?
– Слово в слово, сэр.
Лицо Дурлы окаменело, но Лионэ точно знал, как ему следует поступить в этот самый момент. Он склонился в своем кресле так, что его высокое тело согнулось почти пополам, и заговорщическим жестом предложил Дурле также склониться вперед. Явно несколько сконфуженный, Дурла последовал его приглашению, и тогда Лионэ зашептал ему, словно сообщая величайший секрет:
– Она очень хитрая женщина, сэр.
– Хитрая.
– Да, в высшей степени. Но как бы то ни было, сэр, она все равно не более чем женщина… а я всегда был очень проницательным по части этого племени, сэр.
– Что-то я не до конца вас понимаю, Канцлер.
– Мне показалось, что в ее отношении к вам может… крыться больше, чем она позволила себе показать. Однако… не слишком ли смело я позволяю себе…
– Нет, нет, - поспешно заверил Дурла.
– Я бы хотел знать все, что у вас на уме, Канцлер. Прошу вас, высказывайтесь смело.
– Что ж, Министр, - сказал Лионэ, позволив себе перейти на несколько более вольный тон, - хотя ее слова и могли показаться довольно сухими, но что-то в ее голосе свидетельствовало о совсем иных чувствах. Хотя внешне она пыталась показать, что лишь едва представляет себе, кто вы такой. Но давайте будем реалистами, Министр… Кто же на нашей планете
– Хитрит?
– Вот именно. Я видел это по ее глазам, сэр. Это было совершенно очевидно… для того, кто умеет смотреть.
– Что ж… это великолепно. Просто великолепно, - сказал Дурла; услышанное явно очень обрадовало его. Лионэ снова выпрямился в кресле, и Дурла продолжил: - Я не сомневаюсь, что это будет ценное приобретение для Отдела Общественных Работ. Вы хорошо потрудились, Лионэ. Я имею в виду не этот эпизод, а всю вашу деятельность в целом.
Они еще несколько минут болтали на разные деловые темы: численность Пионеров Центавра и темпы ее роста; археологические проекты, которые Дурла, по неведомым причинам, намеревался развернуть на нескольких внешних мирах. Но Лионэ мало обращал внимания на ход беседы. Его мысли непрерывно крутились вокруг той ситуации, которая теперь открылась ему со столь полной ясностью. Не осталось никаких сомнений, Дурла был одурманен этой женщиной. Как только речь заходила о леди Мэриэл, ясность мысли сразу покидала Министра.
Это была крайне полезная информация, которую Лионэ пока что еще не представлял, как можно будет использовать, или для чего, но он уж сумеет воспользоваться ею для своей выгоды. Рано или поздно, он найдет ей применение. Маленький, но важный козырь в рукаве… и Лионэ вытащит его, когда будет нужно.
ЧАСТЬ II. Во мраке ночи
2265 - 2267
Глава 1
Сенна все больше беспокоилась насчет императора.
Конечно, на кону было и ее личное благополучие. За те неполные два года, которые она провела во дворце, девушка успела привыкнуть к комфорту. Однако дальнейшее ее пребывание здесь зависело не только от благоволения Лондо, но и от его здоровья.
Но дело было не только в этом. Она видела, чувствовала, что император мог бы стать истинно великим. Он хотел столь многого добиться для своего народа. Он любил Приму Центавра с такой страстью, какой, по ее представлению, не было во дворце больше ни у кого.
Это, конечно, было весьма предвзятое мнение, поскольку Сенне никто больше во дворце особо не нравился. Дурла, казалось, был вездесущ, наблюдая за подопечной императора своим холодным и убийственным взглядом, словно хищник, ожидающий возможности наскочить на беспечную жертву. Фаворит Дурлы, его правая рука, Кастиг Лионэ, был ничуть не лучше. А потом появился еще Куто, которого Дурла рекомендовал назначить на пост Министра Информации, хотя, насколько могла судить Сенна, основная деятельность Куто была направлена на то, чтобы как раз таки предотвращать распространение правдивой информации… или, уж, по крайней мере, пресекать свободный обмен мнениями. С высоты её социального положения, Сенне было хорошо заметно, как понемногу исчезают любые личности, которые осмеливались высказывать суждения, противоречащие навязываемым народу директивам правительства.