Долгая ночь Примы Центавра
Шрифт:
– Надеюсь, никто не пострадал, - осведомился Вир.
– Нет, они не то чтобы пострадали. Они всего лишь умерли. Мне сказали, что метеорит выглядел очень живописно, хотя естественно, это зрелище продлилось очень недолго, поскольку дело происходило во время полета в открытом космосе.
Вир почувствовал, что во рту у него пересохло. Он выпил одним глотком целый стакан вина и налил себе еще.
– Как бы то ни было… Поскольку я оказалась на Вавилоне 5, и останусь здесь, пока не прибудет другой корабль, я подумала, что можно было бы пока что повидаться с тобой. Посмотреть,
– У тебя… то есть, у вас… неужели?
– Да, Вир, именно так, - Мэриэл загляделась на содержимое своего бокала и улыбнулась, очевидно, от приятных воспоминаний.
– Знаешь, что мне тогда понравилось в тебе? Сказать?
– Нет, нет, не нужно.
– Ты забавлял меня. Далеко не всегда мужчине удается развеселить женщину, а у тебя это так легко выходит. У тебя был очаровательно обманчивый внешний вид, хотя я, конечно, с легкостью смогла увидеть, что скрывается за всем этим.
– И… что же это за внешний вид?
– Будто ты с трудом сдерживаешься, чтобы не запаниковать.
– Ах. Что ж, - Вир неестественно усмехнулся.
– И вы разглядели все, что за этим кроется. Вы очень умны.
– Да, действительно, я очень умна… и любознательна. Так что, Вир, утоли мое любопытство. Я уже так давно не была здесь, - Мэриэл переплела свои пальцы и склонилась вперед.
– Расскажи мне, что происходит здесь, на Вавилоне 5.
– Ох, хмм… ну… хорошо, - и Вир приступил к торопливому пересказу всех основных событий и происшествий, тех, о которых он сумел вспомнить, и которые случились за последние пять или шесть лет, включая Войну Теней, инаугурацию Президента и войны с телепатами. Мэриэл пыталась разобраться во всем этом, часто прерывала Вира вопросами, но в основном просто слушала и кивала. Когда спустя какое-то время он, наконец, закончил, Мэриэл выглядела просто пораженной.
– Вот это да!
– сказала она.
– Да ты здесь времени попусту не терял. Как, должно быть, интересно тебе жилось все это время!
– Я не уверен, что «интересно» - подходящее слово, - заметил Вир.
– Оно звучит так, будто жизнь здесь была для меня сплошным удовольствием. Правильнее было бы сказать, что моя жизнь здесь неслась на огромной скорости по крутым виражам, и мне приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы не вылететь с трассы.
Мэриэл рассмеялась. У нее был красивый смех. Вир удивился, почему он никогда не замечал этого раньше.
– А ты, - осмелев, сказал он немного погодя, - ты, должно быть, тоже все время была очень занята, я уверен.
Мэриэл ничего не ответила.
Вир смотрел на нее в ожидании, что теперь она подхватит нить разговора и в свою очередь поделится новостями. Но ничего не происходило.
– Мэриэл?
– попытался он подсказать.
– Прошу прощения, - ответила она прохладно.
– Я просто подумала, что ты отпустил шуточку в мой адрес.
– Что? Да нет же! Нет, я бы никогда… Какую шутку? Что ты имела в виду?
– Лондо выбросил меня на помойку, Вир, - ответила Мэриэл.
– Я теперь ничего для него не значу, и он оповестил об этом весь свет, - до сих пор она стояла,
– Ты даже представить себе не можешь, Вир, что значит быть настолько униженной в глазах общества. Быть выброшенной. Чтобы люди смотрели на тебя и смеялись тебе вслед, потому что тебя считают ходячим недоразумением.
Виру не нужно было даже прибегать к самоанализу, чтобы понять, насколько это описание приложимо и к его собственной жизни, вплоть до настоящего момента. Чтобы вспомнить, как его самого когда-то считали семейным недоразумением, и потому выбросили с глаз долой на Вавилон 5, назначив на должность атташе при нелепом Лондо Моллари.
– Мне кажется, я вполне могу себе это представить, - сказал Вир и добавил: - Но… но взгляни на себя!
– и он страстно взмахнул рукой, забыв, что держит недопитый стакан вина, и едва не расплескал его.
– Как можно, чтобы хоть кто-нибудь относился к тебе как к недоразумению! Ты же такая… такая…
– Красивая, - тихо закончила Мэриэл.
– Да, Вир, я знаю. И поскольку я такова, то мужчины домогались меня, чтобы тем самым доказать всем свою собственную значимость. Но теперь на мне висит, в дополнение к моей красоте, другое клеймо. Я теперь еще и изгой. Этим меня наградил Лондо Моллари. И от этого клейма мне не избавиться, оно навечно повисло на мне. Теперь ни один мужчина не хочет, чтобы его заметили рядом со мной, потому что… - Голос Мэриэл звучал так, будто готов был оборваться в любое мгновение, и Вир почувствовал, что одновременно с ее голосом готовы разорваться и его сердца. Потом, с видимым усилием, Мэриэл взяла себя в руки.
– Мне… очень жаль, Вир, - тихо сказала она.
– Я… скучаю по своей старой жизни. Я скучаю по придворной круговерти, по светским вечеринкам. Мне так недостает общества мужчин, которые жаждали бы, чтобы их заметили рядом со мной…
– Но завтра здесь как раз будет вечеринка! Прямо здесь, на Вавилоне 5!
– моментально откликнулся Вир.
– Сборище дипломатов, созываемое Капитаном Локли. Не столь уж важное мероприятие, она созывает их каждый месяц или около того. Ей кажется, это хорошо для поддержания морального духа, проводить такие встречи. Я последнее время не посещал их, поскольку пришел к выводу, что… ну, неважно. Что бы там ни было, но я мог бы пойти туда завтра, вместе с тобой. То есть, мы бы могли пойти туда вместе. Ты и я.
Мэриэл взглянула на Вира, и глаза у нее заблестели.
– Как это благородно с твоей стороны, Вир. Но мне кажется, на самом деле ты тоже не хотел бы, чтобы тебя видели в компании со мной…
– Ох, не будь смешной! По правде говоря, это мне непонятно, почему у тебя могло возникнуть желание появиться на публике в компании со мной.
– Ты это серьезно?
– спросила Мэриэл.
– Появиться в компании Посла Республики Центавра на Вавилоне 5? Да это огромная честь для любой женщины. Это ты можешь уронить свой статус, ухаживая за мной.