Долгая зима
Шрифт:
– «Уэст Хаунслоу»?..
– Ближайшая к аэропорту станция.
До Эндрю все еще не доходил смысл услышанного. Понимая, что демонстрирует глупость, он все-таки спросил:
– При чем тут подземка?
На столе Мак-Кея была разложена крупномасштабная карта центральной части Лондона. Он схватил толстый синий карандаш и прочертил линию от реки на север.
– От засыпанных снегом газонов Чейни-Уок; [10] к Эрлз-Корт-Роуд [11] затем по прямой – Холланд-парк-авеню, Бейсуотер-Роуд, Оксфорд-стрит и Хай-Холборн. Затем Кларкенуэлл
10
Фешенебельная улица в районе Челси.
11
Эрлз-Корт – крупнейший выставочный комплекс Лондона.
12
Так называются в британской традиции долго удерживаемые плацдармы – например, территория Кале на севере Франции, которую англичане обороняли в XV–XVI вв.
– Это серьезно?
– Очень.
– Ты хочешь сказать, что власти оставят на произвол судьбы весь Большой Лондон? Что же станет с людьми вне границ Пейла? Как насчет тех, кто приезжает в центр на работу?
– Основные предприятия уже втихую договорились с необходимым им персоналом. Остальным укажут на дверь.
Отныне они будут предоставлены самим себе.
– А провинция?
– Аналогичный принцип: удержание ключевых позиций.
– Нельзя же бросить народ на произвол судьбы!
– Такой была и моя первая реакция. Но ведь и защитить его невозможно! Если попытаться рассредоточить вооруженные силы по всей территории, то от страны вообще ничего не останется. Так по крайней мере удастся сохранить порядок в центре.
– Надолго ли?
– Думаю, у этого плана есть и иная сторона, – сказал Мак-Кей. – Когда жизнь вернется в нормальную колею, будет нетрудно выйти из цитадели и восстановить порядок.
Ряды противника за это время сильно поредеют.
– Бог мой!
– Действительно, следовало бы поблагодарить Его, попав в число счастливчиков. Ты, кажется, обретаешься в пределах Пейла?
– Саут-Кен, – кивнул Эндрю.
– Я перевожу своих из Хэмпстеда, – сообщил Мак-Кей. – Насколько я понимаю, нас расквартируют в «Савое». – Он улыбнулся, но улыбка вышла холодной и совсем не радостной. – Никогда бы не подумал, что все так обернется. Между прочим, держи язык за зубами, пока не передадут новости. Такие вести распространяются быстро, но давай хотя бы не подстегивать их.
– Хорошо.
Раздался стук в дверь.
– Войдите! – крикнул Мак-Кей.
Появился посыльный с красочной картинкой. Это была репродукция зимнего пейзажа Утрилло.
– Что за чертовщина? – удивился Мак-Кей.
– Пасха прошла, – сообщил рассыльный. – Вы всегда меняете пейзаж на Пасху.
– Только не в этом году, – промолвил Мак-Кей. Рассыльный нерешительно переминался у двери со своей картинкой. – Давай ее сюда, – сжалился Мак-Кей. – Клади на стол.
Он некоторое время молча взирал на белые обводы парижских домов.
– Разве кому-нибудь нужно
– Забери, сынок, – велел он рассыльному. – Это может гореть. Хотя бы погреешься холодным весенним вечерком.
Через три дня после создания Пейла Эндрю в сопровождении двух операторов выехал на патрулирование в северном направлении. Предлагая эту авантюру, Мак-Кей подчеркивал сугубую добровольность участия в ней.
– Не уверен, что мы сможем воспользоваться материалом, который вы привезете, – сказал он. – Полагаю, что бы вы ни сняли, пускай всего лишь безлюдные улицы, это только посеет в сердцах людей лишнюю тревогу и уныние.
Разве пригодится как документальный материал на будущее… В общем, если не горишь желанием – то и не надо.
Патруль состоял из двух бронированных автомобилей.
Эндрю с операторами залезли в первый. Командовал вылазкой капитан Чисхолм, высокий худой блондин двадцати с небольшим лет. Он был совершенно невозмутим и говорил с йоркширским акцентом. Эндрю поинтересовался маршрутом.
– Заранее не определено, – последовал ответ. – Прочесывание местности. Я бы направился к северу по Бейкер-стрит, затем к Риджентс-парку, в Кемден-Таун, на Кингз-Кросс – и обратно, по Пентонвилл и Олдерсгейт. Можно и отклониться, если вас заинтересует какое-то другое место.
Главное – оставаться на широких магистралях. На узких улицах легко угодить в ловушку.
– Пока ничего не приходит в голову, – сказал Эндрю. – В чем смысл патрулирования? На первый взгляд это неоправданный риск.
– Наверное, в том, чтобы просто помахать флагом, – ответил Чисхолм. – Видимо, начальство считает, что вынудит этим самые зловредные шайки убраться подальше, а не околачиваться поблизости в надежде просочиться в Пейл.
Прошлой ночью нас атаковали из Фулхэма. Есть жертвы.
– Вот не повезло!
Чисхолм взглянул на него:
– Кому, нам или им?
– И тем и другим.
– Моя родня тоже в Пейле. Только в Лидсе, – сообщил Чисхолм. – По крайней мере надеюсь, что они там. Как вы думаете, скоро все утихомирится?
Эндрю пожал плечами:
– Через месяц-другой. Или больше.
– Если хотите знать, я рад, что это не мой родной город, – заявил Чисхолм. – Наверное, я выполнял бы свой долг и дома, но здесь все-таки спокойнее.
Бронированные машины громыхали по Бейкер-стрит со скоростью свыше тридцати миль в час. Кое-где продолжалась призрачная жизнь; в дверных проемах возникали неясные силуэты, пропадавшие при приближении патруля, из окон раздавались крики о помощи; какие-то люди пытались их догнать. Неожиданно на середину улицы вышел какой-то человек и, воздев руки, преградил им путь.
– Не сворачивать! – приказал Чисхолм водителю.
В последний момент человек не выдержал и отскочил в сторону. Оглянувшись, Эндрю увидел, как он выкарабкивается из снега. Вторая машина промчалась всего в двух футах от него, но он не обратил на нее ни малейшего внимания.
После пересечения с Мэрилбоун-Роуд Чисхолм показал на окно одного из домов. Там за стеклом сидела откормленная, довольная жизнью черная кошка.
– Кто-то проглядел неплохой обед, – прокомментировал он. – Сомневаюсь, что им еще долго станут брезговать.