Долги дьяволов

Голден Кристи

И вот теперь он тоже умер. Не от старости, не от несчастного случая, а от рук…

Джим Рейнор привалился к кафельной стенке и долго-долго стоял под горячим душем.

Имя Скаттера О’Бенона Джим с Тайкусом знали давно, но никогда прежде не видели этого человека. Тем не менее, Джим примерно представлял, чего ожидать, судя по дому этого человека, - и, как оказалось, угадал верно. Рэндалл проводил их в приемную, где ждал еще один накрытый столик, ломящийся от деликатесов, алкоголя и дорогих сигар. Джим опустился в одно из кресел и обнаружил,

что сидеть в нем можно только на краешке, иначе есть риск утонуть в бордовой обивке.

Они ждали несколько минут. В тишине слышалось лишь тиканье старинного хронометра да сопение Тайкуса, попыхивающего сигарой. Джиму больше не хотелось ни выпивки, ни еды, и он просто ждал. Он нервничал и очень старался не ломать руки, но не преуспел.

Наконец раздался голос:

– Как я рад наконец-то познакомиться с вами, джентльмены!

Голос звучал вкрадчиво, искусственно, самодовольно и манерно цедил слова. Джиму он не понравился с первого же слова. Тем не менее, мама приучила его быть вежливым. Поэтому он повернулся и встал, чтобы приветствовать хозяина.

Ему пришлось опустить взгляд.

Нет, Скаттер О’Бенон не был «малявкой», как их покойный друг Хайрем Фик, но росту в нем было метр шестьдесят, не больше. Черные волосы, зализанные от лба к затылку и слегка надушенные, круглое лицо с маленькими, пронзительными, глубоко посаженными глазками. Красные губы, обведенные тоненькими усиками, сжимали тонкую сигару, какую Тайкус обозвал бы «девчачьей». Однако Джим подозревал, что в лицо Скаттеру О’Бенону Тайкус этого предпочтет не говорить, учитывая все обстоятельства.

О’Бенон протянул руку. Джим ее пожал. Рукопожатие О’Бенона оказалось на удивление крепким, хотя сама рука была мягкая, без единой мозоли.

– И мы тоже рады знакомству, мистер О’Бенон, - вежливо ответил Джим.

Тайкус навис над хозяином, пожимая ему руку.

– Ваш парень, Кад… э-э, Бейнс, действительно знает, когда следует явиться. Я весьма ценю его и вашу помощь, а также ваше великолепное гостеприимство.

– Все к вашим услугам, мистер Финдли!

– Людей, которые спасли мою шкуру, я обычно прошу звать меня просто Тайкусом. А это - Джимми.

– Как вам угодно. Можете и вы звать меня просто Скаттером, если хотите. Мы же тут все свои.

«Ничего подобного!» - подумал про себя Джим, но вслух ничего не сказал. Он слегка поерзал в кресле. Горячий душ, приличная одежда, хорошая еда, выпивка, сигары - это все замечательно, и все же ему не терпелось убраться отсюда.

– Вы весьма любезны, - продолжал Тайкус.
– Кстати сказать, я никак не пойму, каким образом

Бейнс так быстро отыскал нас после того, как мы приземлились на вашей планете.

Джим слегка поджал губы, но, по сути, Тайкус был прав: эта планета и в самом деле принадлежала Скаттеру.

– На самом деле это проще простого. На свете не так много людей, которые отказались сотрудничать со мной и остались живы, - произнес О’Бенон таким елейным тоном, что у Джима по спине поползли

мурашки. Это была не угроза, это была чистая правда, и Джим это понял.
– Я был достаточно заинтригован, чтобы разослать своим людям приказ: в случае, если вы приземлитесь в Мертвецком Порту, следует немедленно доложить мне. Я хотел быть уверен, что вас примут как следует.

Внезапно Джим задался вопросом: а что произошло бы, если бы они ответили Кадавру, что предложение О’Бенона их по-прежнему не интересует? Ответ выглядел малоприятно.

– Я уже давно с восхищением наблюдаю со стороны за вашей деятельностью, джентльмены, - продолжал О’Бенон, жестом приказав Рэндаллу налить им всем чего-то густого, темного и чрезвычайно вкусного на вид.

– Это не может не радовать, - ответил Тайкус.
– Мы гордимся своей работой!

– Как я уже говорил, мне бы хотелось, чтобы ваше трудолюбие и добросовестность пошли на пользу и вам, и мне. Вы только что получили представление обо всем, что я мог бы вам предложить, а я знаю, на что вы способны. Я полагаю, что, поскольку вы были столь любезны, что завернули ко мне в гости, вы заинтересованы в том, чтобы объединиться со мной.

– Так оно и есть, - ответил Тайкус.

– Что ж, весьма приятно слышать!
– и О’Бенон приветственно вскинул свою рюмку.

Джим тоже приподнял рюмку и отведал чего-то очень крепкого, густого и сладкого. «Совсем как хозяин этого дома», - подумал он про себя. Что бы это ни было, напиток ему не понравился, второй глоток он сделал уже через силу.

– Уверен, у вас есть ко мне вопросы, - сказал О’Бенон.

Тайкус опрокинул свою рюмку единым духом и откинулся на спинку кресла, выпуская клубы дыма.

– У меня есть один конкретный вопрос, который не дает мне покоя, - сказал он.

– Выкладывайте!

– По нашему следу идет один весьма злобный пес, - сказал Тайкус.
– И отвязаться от него не так-то просто. Я хотел узнать, не сумеете ли вы это устроить. У нас бы сильно отлегло от сердца, и мы бы спокойно занялись какой-нибудь полезной работой для вас, если бы могли не опасаться выстрелов наемного убийцы.

О’Бенон поджал губы, стискивающие тонкую сигару.

– Многие из моих работников являлись ко мне с подобными жалобами. Я уверен, что мы сумеем сбить эту ищейку со следа. Известно ли вам, кто именно вас преследует?

– Иезекииль Дон.

О’Бенон застыл. Тишина в комнате сделалась давящей, и тиканье хронометра стало похоже на тиканье часовой бомбы.

– Ого, да у вас, похоже, серьезные враги!
– сказал, наконец, О’Бенон. Он выпустил тонкую струйку дыма, задумчиво устремив взгляд в угол комнаты, и покатал тонкую сигару в своих коротких пальцах.
– Не сочтите за обиду, но, хотя вы и мастера своего дела, однако труды ваши не того масштаба, чтобы заслуживать подобного возмездия. Кто же может настолько сильно хотеть вашей смерти, чтобы заплатить за нее такие деньги, какие нужны, чтобы нанять Дона?