Долгие ночи
Шрифт:
Мэтью сжал кулаки: в глубине души он был уверен, что Элис с восторгом бросится к нему на шею, заливаясь слезами, и потом все будет хорошо. Но она оказалась крепким орешком и, похоже, перспектива совместной жизни нисколько ее не радовала.
— Ладно. — Он тоже встал и оделся. — Нам необязательно жениться, я могу дать ребенку свое имя и… — Последовала недолгая пауза. — И забрать его к себе.
— Что? — Элис обернулась так резко, что волосы упали ей на лицо. — Ты в своем уме?
— Если тебе так важна карьера,
Она всплеснула руками от возмущения.
— Свое время? И приводить домой разных женщин, да? Хорошенькое воспитание он получит!
Мэтью устало вздохнул и, подойдя к окну, за которым по-прежнему кружились белые вихри, прижался лбом к холодному стеклу. Прошлое сыграло с ним злую шутку, но неужели он не достоин доверия? Нет на свете людей, которые не совершали бы ошибки, иначе они были бы ангелами, а не человеческими существами с множеством слабостей и недостатков. Но как объяснить Элис, что он изменился, как заставить ее если не поверить ему, то хотя бы дать крохотный шанс…
— Я никогда не соглашусь! — воскликнула она дрожащим от гнева и обиды голосом. — Ты… Ты просто чудовище!
— Я хочу ребенка. — Он решил сделать еще одну попытку пробиться сквозь возникшую между ними стену. — И я хочу ребенка от тебя.
— Ложь! Это просто очередная причуда, ничего больше.
— Я люблю тебя! — прошептал Мэтью в отчаянии.
Но Элис уже не слышала. Она взбежала по лестнице на второй этаж в спальню хозяев и, захлопнув дверь, бросилась в слезах на кровать. Если бы нашлись силы разобраться во всем! Но сейчас она сама не знала, чего хочет. Быть с Мэтью или остаться в одиночестве… Мэтью…
Она пролежала так довольно долго, прислушиваясь к доносившимся снизу звукам. Мысли смешались, голова болела, во рту был какой-то горьковатый привкус, руки дрожали. Элис с трудом приподнялась и выглянула в коридор, потом спустилась вниз. Мэтью сидел у камина, не шевелясь, и даже не обернулся.
— Я не хотела тебя обидеть, — несмело сказала она, приближаясь.
— Все в порядке.
— Мне кажется, нам лучше пока вообще не касаться этой темы.
— Хорошо.
— Когда мы выберемся отсюда, когда я узнаю, как здоровье Элизабет, тогда я смогу, наверное, принять какое-то решение. Но не сейчас.
— Да.
Элис присела рядом, натянув на колени свитер. В тишине время текло медленно, огонь обдавал теплом, за окном бесконечно летели с неба снежинки, укрывая землю пушистым одеялом. Ощущение покоя снизошло на Элис, и на мгновение показалось, что все уже закончилось счастливо, как в сказке.
— Пойду приготовлю ужин.
Мэтью вышел, подсвечивая себе фонариком, и в комнате стало совсем темно. День прошел, как
Вторая ночь… Странно, но Элис совершенно успокоилась. Ее не пугала уже возможность остаться здесь надолго, словно что-то внутри подсказывало: все будет хорошо, не волнуйся.
Она почему-то уверилась, что завтра они сумеют отсюда выбраться. Значит, это прощальная ночь.
Она не понимала, как и когда это произошло, в какое мгновение, но решение созрело само собой. Она родит ребенка, да, конечно. Прошлые сомнения теперь представлялись глупыми, а в душе вновь пробуждалась вера в собственные силы. Но с Мэтью им не по пути, и эта мысль причиняла боль, сердце замирало, как испуганный зверек.
Выбор сделан — и точка. Элис легко встала: она вдруг почувствовала себя совсем другим человеком, не слабым и беззащитным, а уверенным и спокойным. И даже если это ощущение было обманчивым и недолговечным, не важно. Во всяком случае, оно поможет пережить эту долгую ночь рядом с Мэтью и ничем не выдать себя.
— Осталась только консервированная ветчина и фасоль, — озабоченно сказал он, когда Элис вошла на кухню. — Если завтра не распогодится, нам придется тяжело.
— Не волнуйся, — ответила она с улыбкой. — Завтра все закончится.
— Откуда ты знаешь? — спросил он, удивленный резкой сменой ее настроения.
— Интуиция подсказывает. — Элис взяла один из бутербродов. — Очень вкусно. Как тебе это удалось?
— Во мне много скрытых талантов. — Мэтью невесело усмехнулся. — Только они никому не нужны.
Чай они пили в гостиной, сидя на одеяле, расстеленном у камина. Прижимаясь друг к другу плечами, они беседовали о пустяках, старательно обходя темы, которые могли бы вернуть их к спору, словно были не любовниками, а старыми приятелями.
Мэтью заботливо намазывал крекеры джемом, Элис старательно размешивала сахар в двух кружках. А когда совсем стемнело, они легли в постель. И, словно по молчаливому уговору, повернулись друг к другу спинами.
— Ты спишь? — шепотом спросила Элис через некоторое время.
— Нет.
— Мне холодно, — пожаловалась она, что было неправдой.
Но ей так страстно хотелось вновь оказаться в объятиях Мэтью! Она совершенно перестала себя понимать: разум твердил одно, а сердце — совсем другое, и ничто не могло взять верх. Элис пыталась поверить, что это в последний раз, что назавтра все забудется и пройдет, исчезнет, как сладко манящий мираж.
Но Мэтью как будто не расслышал. Во всяком случае, он даже не шевельнулся.