Долгие ночи
Шрифт:
Каждому не терпелось предстать пред очами столь высокопоставленной особы, читавшей незадолго до своего нового назначения лекции по военной тактике императору Александру II и брату его, Михаилу Николаевичу. Великий князь и сейчас расположен к нему. Кто знает, может, от случайного взгляда на твое лицо, от удачно произнесенной фразы или от другого случая благополучно решится вопрос о дальнейшей карьере…
Вчера Лорис-Меликов устроил гостю пышный прием. В честь него был дан бал. Веселье длилось всю ночь, а теперь отсюда во все стороны разъезжались фаэтоны и кавалькады всадников.
Начальникам
К назначенному времени все собрались, хотя вид у всех был довольно усталый: сказывалась бессонная ночь. Только молодой командир 77-го пехотного Тенгинского полка флигель-адьютант полковник Святополк-Мирский удивлял своей неистощимой энергией. Он был как всегда свеж, бодр, говорил громко, а заразительный смех его и остроумные реплики вызывали невольную улыбку.
— Господа, господа! Должен признаться вам, что общество наших милых дам куда приятней, чем соседство этих полудиких чеченцев. В том я еще раз убедился сегодня ночью…
Разговор в основном вертелся вокруг бала, и ничего в этом не было удивительного, поскольку в таком захолустье и впрямь можно было сойти с ума от скуки. Человеку для душевного равновесия всегда требуется встряска, а здесь, вдали от столичной жизни, какое развлечение… Тоска одна. А потому бал явился событием исключительным.
— Такие мгновения… как звезды в темной ночи, — не унимался Святополк-Мирский. Казалось, он еще окончательно не протрезвел от вчерашнего.
— Кажется, вы скоротали вчерашнюю ночку, Николай Иванович, весьма недурно-с? — произнес с таинственным видом полковник Головаченко.
— Полноте, Николай Николаевич! В нашей жизни это такая редкость… Да, изумительно. А Мария Васильевна… богиня…
О женщины, я ваш раб. — Святополк-Мирский выбросил вперед руку, словно поднимая бокал шампанского. — Увы, тоска, милый Николай Николаевич, однообразие. А жизнь — мимо, мимо, как облака, плывущие по небу куда-то вдаль. Вот спровадим своих туземцев, угоним за тридевять земель, в тридесятое царство, тогда и заживем, Николай Николаевич. А что касательно туземок, — он оглянулся по сторонам, — то скажу я вам, они весьма прелюбопытнейшие создания, глазищи… огонь, устоишь ли разве, но…
— И как, удачно-с?
— Н-не совсем, должен признаться. — Святополк-Мирский досадливо махнул рукой. — Туземцы они и есть туземцы. Прав был наш славный Ермолов, без них спокойнее.
Стоявший неподалеку Кундухов резко обернулся:
— Вам лично, господин полковник, они перешли дорогу?
Святополк-Мирский сделал удивленное лицо, не понимая, в чем, собственно, он провинился.
— Вам-то что за дело до них? — продолжал Кундухов.
— Позвольте, я что-то не так сказал?
— Вот именно. Вы изволили… Прошу запомнить, господин полковник, люди, о которых вы столь пренебрежительно и двусмысленно отзываетесь, ничуть не хуже других. И понятие
— Я, признаюсь, не совсем понимаю вас, господин Кундухов.
Горцы были и остаются нашими злейшими врагами, и если, отозвавшись о них, я чем-то оскорбил вас, то покорнейше прошу меня извинить. Коли вы не удовлетворены…
— Полноте, полноте, господа, — вмешался командир Гребенского казачьего полка Беллик, — что за ребячество! Право же, Муса Алхазович, я вас не узнаю.
— Действительно, господа! — повернулся от окна и наказной атаман Терского казачества Христофор Егорович Попандуполо.-
Не разводите канитель. Стыдно-с…
В зал вошли начальник штаба полковник Свистунов и князь Туманов.
— Рассаживайтесь, господа, — громко сказал Свистунов.-
Александр Петрович будет через минуту.
Вскоре в дверях показался Карцов, за ним шел Лорис-Меликов.
Карцов грузно опустился в венецианское кресло во главе стола под массивным портретом Александра II, застывшего на огромном полотне во весь рост.
— Господа офицеры, — начал он густым басом, — обстановка в Терской области всем вам хорошо известна. В целях усмирения и умиротворения края правительство наметило ряд мероприятий.
Главное и самое важное из них — это удаление из края хотя бы половины чеченского населения, как нашего самого опасного и непримиримого врага.
При этих словах Святополк-Мирский, сидевший напротив Кундухова, повернул к нему голову и пожал плечами, словно говоря: "Ну что вы, голубчик, теперь скажете?" Кундухов заметил его движение, но никак не отреагировал.
К Святополк-Мирскому вернулось хорошее расположение духа. "Бог даст, совещание не затянется", — подумал он, и лицо его просветлело.
— …Будучи в Петербурге, я имел беседу с военным министром Милютиным по данному вопросу. Наш государь одобряет начинание кавказских властей. Ответственность за успешное завершение дела в первую очередь ложится на вас. Поэтому мне бы хотелось узнать о положении дел в Чечне. В общих чертах о ситуации мы знаем из записок начальника области. Окружных же начальников прошу остановиться на этом вопросе поподробнее. С вашего разрешения, предоставлю слово начальнику Среднего военного отдела.
Поднялся князь Туманов. Генерал-майор Попандуполо и полковник Беллик, сидевшие сбоку от него, одновременно чуть отодвинулись в разные стороны.
Туманов потянул книзу полы мундира, плотно облегавшего его стан, взял со стола исписанные листы.
— Ваше превосходительство, Александр Петрович, как всем известно, под моим началом находится Средний военный отдел Терской области, в которой живет чеченское племя, самое воинственное, самое мятежное и самое многочисленное из всех племен покоренного нами Кавказа. Хотя я регулярно и достаточно подробно делаю письменные доклады его превосходительству генерал-лейтенанту Лорис-Меликову, но поскольку вашему превосходительству это угодно, то изложу ситуацию во всех деталях.