Долгий поцелуй на прощание

Рутледж Виктория

Кэт прикидывала, сколько гераниевого масла нужно, чтоб отравить взрослую женщину. И можно ли убить бутылкой из-под бренди.

— Нет, слушай, Диана, ты можешь спасти мою жизнь. О-о-о, да, — Изабель захихикала, как девчонка, и это совсем не сочеталось с мрачностью ее лица, — будто объявление в «Желтых страницах», да… Слушай, Кэрол тут нечаянно послали факс, который нужно было отправить в другое место. Это такое… щекотливое дельце… я подумала… Ах, ты можешь? Ладненько, я подожду…

Она прикрыла трубку и сердито

глянула на Кэт:

— Не грызи ногти.

Кэт заметила, что держит правую руку во рту, и почувствовала вкус лака.

Изабель разглядывала факс. Кэт только теперь заметила, что сверху корявым почерком Элейн было нацарапано: «СТРОГО КОНФИДЕНЦИАЛЬНО».

— Пошли этона этотномер, — Изабель ткнула в нужную надпись розовым ногтем. — Как можно быстрее. Они еще не получали его. Когда крайний срок? Три часа?

— Зачеркнуть первоначальный вариант, чтоб Элейн поняла, что допустила ошибку?

Кэт хотелось найти способ спасти свою шкуру от надвигающейся бойни. Голова Элейн все еще маячила у двери Дженифер. Дверь была по-прежнему закрыта.

— Нет! — вскричала Изабель. — О боже, Диана, ты просто спасаешь мне жизнь! Уже лежал на ее столе? — Лицо ее вытянулось. — Но неизвестно, читала ли она его. Хорррошо.Ладно, будем надеяться, что еще остается?

Кэт закрыла глаза и читала молитву, пока посылала факс. Надо также надеяться, что Элейн не заметит вторую точку. Или сказать, что послала два раза — для верности? Как Изабель может помнить наизусть все номера факсов?

— Ну, с меня в следующий раз выпивка! — Изабель все больше походила на шотландскую девчонку. — Огромное спасибо. Диана, ты чудо. Ладно, пока!

Кэт закрыла дверь и прижалась к ней спиной. Изабель повесила трубку и тяжело вздохнула.

— Боюсь, это и все, что можно сделать.

— О, черт!

Кэт закрыла рот рукой — старая привычка (она-то думала, что уже избавилась от нее). И снова вслух выругалась.

ГЛАВА 16

Элейн не заполучила книги Эммы Болл. Редакция погрузилась в черное уныние. Оно сгустилось еще больше с появлением пятничного номер журнала «Продавец книг». Он обошел всех сотрудников офиса. На четвертой странице была фотография Эммы Болл. Ее и ее жирного, самодовольного агента обнимала управляющий директор Другого Издательства. У их ног стояла бутылка бренди и серебристая газонокосилка. На заднем плане маячила смущенная секретарша, вся посиневшая и, похоже, в одной маечке и трусиках.

— На все воля Божья, — мрачно сказала Изабель.

Трясущимися руками Элейн добавила к коллекции на подоконнике еще три бутылочки масел и попросил Кэт записать ее к парикмахеру.

Кэт отметила в настольном календаре дату приезда Джайлса

и часто открывала эту страничку, подсчитывая остающиеся дни. Казалось, что страниц много. Но рабочие недели летели гораздо быстрее, чем бесконечное лето дома. Чуть позже одиннадцати — вот почти и обед, час на обед, а после половины четвертого уже можно собираться домой. По понедельникам состояние Кэт было близким к трансу, во вторник оставался один день до середины недели, в среду после работы она ходила на гидрошейпинг в муниципальный бассейн за углом, потом наступал четверг — почти что снова выходные.

В ящике стола Кэт хранила фотографию Джайлса в смокинге. Она не ставила ее на стол. Не хотела объяснять, где он, и дать кому-то возможность предположить, что собирается сбежать, как только он вернется. Фотография лежала рядом с упаковками шоколадного коктейля с низким содержанием калорий. Кэт купила их в порыве раскаяния, но с тех пор к ним не прикасалась. Беглый взгляд на Джайлса перед тем, как идти к столу Элейн за новыми документами, придавал ей необычайных духовных сил. Она старалась не думать, есть ли ее фотография в его столе.

Телефон зазвонил, когда Кэт переносила новые рукописи из списка поступлений в базу данных отказов. Она так привыкла висеть на телефоне, что могла не прекращать печатать.

— Редакция издательства «Эклипс», — автоматически произнесла она, отправляя «Современное убийство» в папку «Принятые рукописи».

Кэт могла теперь печатать слова «убийство», «смерть», «завтра» и «американский» вслепую.

— Кэт, это Дженифер. Зайди ко мне в кабинет.

Кровь застыла в жилах Кэт, как у героини скверного детектива. Дженифер узнала правду о факсе.

— Хорошо, — пискнула она и повесила трубку, потому что Дженифер уже бросила свою.

Открыв дверь в кабинет, Кэт сразу же увидела Изабель, Ричарда и Меган. Они заняли все доступные сиденья. Все взгляды обратились к ней. У Меган были красные глаза, в руке она сжимала пачку бумажных платочков.

Кровь прилила к щекам Кэт — один из классических признаков вины на языке ее тела. Она скрестила руки и начала покусывать губу. Неужели Дженифер вышвырнет ее в присутствии других младших редакторов — в качестве устрашающего примера? Но ведь виновата была Элейн! Кэт чувствовала, что у нее слабеют колени.

— А, Кэт, — Дженифер улыбнулась. У нее был длинный нос и выражение лица как у афганской гончей. — Все в сборе. Закрой, пожалуйста, дверь.

Кэт закрыла дверь и прислонилась к ней. Она могла сесть только на скамеечку для ног. Едва она сядет, колени окажутся выше уровня ягодиц — геометрия проста. Дженифер — и Ричард, если обернется, — сможет заглянуть прямо под ее короткую юбочку.

— Вы все знаете, что книги Эммы Болл ушли из наших рук, — сказала Дженифер, сцепляя пальцы в замок.