Долгий путь домой (Крысёныш -1)

Машков Александр Иванович

Слушая такие рассказы, я поневоле изучал нелёгкую науку выживания с большим рвением.

Истории рассказывали каждый вечер, после отбоя.

Когда я приспособился к постоянным нагрузкам, я тоже, вместо того, чтобы заснуть без задних ног, посещал посиделки и слушал невероятные истории.

Как-то и я решился рассказать свой сон. Меня слушали с открытыми ртами, потом, правда, сказали, что такие добренькие сказки можно рассказывать только маленьким девочкам.

Я сразу вспомнил Марийку. Давно её не видел, соскучился.

–

Ярик, - обратился я как - то к другу, - отведёшь меня к Марийке?

– Без подарка идти неудобно, - ответил он, - а подарок нужно ещё раздобыть.

– Покажи, где, я раздобуду.

– Та ещё плохо ходишь, попадёшься! – засмеялся Ярик, - скоро пойдём за продуктами, там что-нибудь найдём.

– Когда пойдём?

– Стас скажет, и пойдём.

– Стас давно уже здесь живёт?

– Я не знаю, я же тебе говорил, что сам здесь недавно, а у нас не принято расспрашивать друг друга о прошлом. Если кто хочет, сам рассказывает, кто не хочет, молчит. Вот и ты молчишь.

– Я не молчу, я не помню.

– Вот и я не помню. Пошли, ещё одним маршрутом побегаем, в ту сторону, куда Стас поведёт. Может и нас взять. Пора отрабатывать хлеб.

Мы побежали по винтовой металлической лестнице. Совсем недавно я на таких лестницах издавал жуткий грохот, сейчас же лишь лёгкий шорох кроссовок выдавал наше присутствие. Добравшись до верха, побежали по решётчатой эстакаде, потом перепрыгнули через провал. Далеко внизу стояли какие-то станки. Промелькнули внизу, а мы помчались дальше. Снова лестница, узкая труба, только под наши мальчишечьи плечи. Выбравшись из трубы, перебегаем по кран-балке на другую сторону громадного цеха. Цех слабо освещён, можно свободно ориентироваться.

По узенькому карнизу добираемся до огороженного сеткой балкончика, откуда по скользким кабелям перебегаем в другой цех. Здесь уже по широкой лестнице бежим вверх. Добегаем до помещения, похожего на колодец, где вдоль стенок проложена лесенка, сваренная из металлических прутьев. Побежали наверх. Наверху оказалась площадка, а вокруг, в стенах, были мутные окна.

Я даже замер, так давно я не видел солнечного света. Я приник к окну, и увидел, что Солнце клонится к закату, увидел замёрзший залив, плохо видный из-за плотно стоящих небоскрёбов.

Я с благоговением смотрел на Солнце, почти не дыша. Оказывается, я сильно по нему соскучился.

– Можно сюда днём бегать? – спросил я Яську.

– Днём нельзя. Заводы не совсем заброшены, могут увидеть, попытаются поймать, или сбить с высоты чем-нибудь.

– Зачем?

Яська пожал плечами, - Я не знаю. Все охотятся за нами, считают за крыс.

Я передёрнул плечами: однако страшновато здесь жить. Как меня в городе не украли?

Спросил Яську.

– Тебя должен был продать городовой, не знаю, почему он этого не сделал. Насмотрелся? побежали домой.

Назад мы бежали

другим путём. Я уже мог запоминать разные пути, мне показывали и места, где можно спрятаться, раствориться в переходах, где ни одна собака не найдёт.

О собаках было сказано особо, некоторые охотники брали на сафари собак, опасных и страшных бультерьеров, которых не останавливали узкие места, они могли поспорить в ловкости с мальчишками, а в хватке им не было равных. Если схватит, уйти можно было, только оставив в зубах собаки часть своего тела, причём бультерьер норовил вцепиться в пах.

Мне стало даже дурно, когда я себе это представил. Надо сделать себе нож.

Но, когда я заикнулся об этом, мне сказали, что это не по правилам, мы не должны калечить собак, если попались. Меня это удивило, но расспрашивать я не стал. Расскажут, когда время придёт.

– Ники, расскажи сказку, попросили вечером меня малыши.

– Вы её уже слышали.

– Зато не страшная, добрая.

– Хорошо, слушайте. Есть такой город. Светлый, зелёный летом. Нет там подземных заводов и трущоб, все живут наверху, но нет и небоскрёбов, все дома небольшие, я не разглядел, сколько этажей.

– Пф, - сквозь губы сказал старший мальчик, затесавшийся послушать мою сказку, - и где они помещаются?

Я пожал плечами: - Может быть, там живёт меньше народа.

– А море там есть? – пискнула девочка.

– Море? – я задумался, - мне кажется, это тот самый город, где мы живём, но другой.

– ?

– Я сам не пойму. Море есть. Вы слушайте, а то я собьюсь. Бездомные дети там тоже есть.

Ребята зашумели.

– Есть, - повторил я, - только они живут в специальных домах, где их кормят, они ходят в школу, их учат профессии, чтобы потом пойти на работу.

– Врёшь ты всё, - я и не заметил, что нас окружили все, свободные от работ ребята.

– Я не вру, я сказку рассказываю. Для малышей, - добавил я.

– Вот в этих домах показывают кино, водят в музеи, на экскурсии, летом выезжают на дачу.

– Действительно, сказка, - сказали старшие ребята. Девочки зашикали на них.

– Но самое невероятное, - сказал я, - это то, что приходят взрослые в этот дом, и забирают кого-нибудь, и делаются как мама и папа.

Малыши подумали и заплакали.

– Вы почему плачете? – испугался я.

– Говоришь всякую ерунду, - зашмыгал носом мальчик, который обвинял меня во вранье.

– Такого не бывает даже в сказках, - а у самого глаза мокрые.

Я растерялся: - это же добрая сказка.

– Злая, - сказала девочка, - потому что, мы теперь будем надеяться, что за нами кто-то придёт.

– В сказке тоже ждут, - тихо сказал я. – Сидят у окна, вечером, и смотрят на дорожку, чтобы не пропустить маму… - у меня у самого намокли глаза.

– И кто-то дожидается? спросила девочка.