Долгий путь домой

Кин Брайан

Чарли был прав. Мы должны были взять брошенный "Кадиллак", когда наткнулись на него. Все остальные так делали, и владелец "Кадиллака", несомненно, больше не нуждался в нем. Если бы мы захватили машину, я бы уже был дома. Мы все были бы дома. Если бы я согласился, Чарли и Фрэнк были бы живы.

В городе было не так много брошенных машин, но

было много темных домов. Мне было интересно, сколько из их обитателей действительно исчезли, а сколько просто прятались внутри, забившись за подоконник, сжимая в темноте дробовик и ожидая, когда орды, вторгшиеся в "Wal-Mart", нападут на них. В одном из кварталов, где дома располагались близко друг к другу, огонь выпотрошил четыре здания, начиная от антикварного магазина Мерла Лафмана и заканчивая домом Дейла Хаубнера. Тротуары и улица были мокрыми, а из пожарного гидранта капала вода. Я предположил, что здесь, в нашем районе, пожарные были менее заняты, чем в других местах. А может быть, они просто приехали раньше. Что бы ни случилось, им удалось спасти остальную часть квартала.

11.

Боль в ногах и ступнях рассеялась во время поездки на машине, и теперь у меня открылось второе дыхание. Усталость уменьшалась с каждым шагом, и я ускорил шаг.

– Я почти на месте, Терри. Почти дома.

Светофор мигал желтым на перекрестке напротив моего квартала. Осколки стекла указывали на аварию, но машин в поле зрения не было. Я перешел Главную улицу, повернул направо и прошел еще несколько ярдов. Затем я встал перед нашим домом. Я сделал глубокий вдох... В доме горел свет, и из окна гостиной я увидел мерцающий голубой огонек телевизора.

Она здесь!

Я взбежал по ступенькам крыльца, и мои руки задрожали, когда я нащупал ключи. Я отпер дверь и ворвался в гостиную. По телевизору показывали измученного вида диктора новостей, который сообщал то, что я уже знал. Громкость была увеличена. Место Терри

на диване пустовало, но подушка, на которой она сидела каждый вечер, все еще хранила ее отпечаток.

– Терри? Милая? Я дома!

Я выключил телевизор.

– Терри?

Тишина. Я был дома, но моей жены не было. Я обыскал дом, надеясь против надежды, но я знал, что я найду. Или не найду. Терри пропала...

Через двадцать минут я рухнул на кровать и зарыдал в ее подушку. Она пахла Терри, и я вдыхал ее угасающий запах. Скоро он исчезнет, как и ее отпечаток на диванной подушке. А потом не останется и следа.

Я молился. Я просил вернуть все назад, отмотать этот день назад и стереть его. Молился о втором шансе. Я молился за Чарли, Фрэнка, Крейга, Гектора и всех остальных. Больше всего я просил вернуть мне мою жену или позволить ей вернуться туда, где она была, и снова не было ответа. Бог был глух, нем и слеп. Я умолял Габриэля показаться, но он не показывался. Тишина была сплошной.

Внизу наши дедушкины часы отбивали секунды, и каждая из них была мучительной. Я лежал там всю ночь и продолжал молиться. Мои родители гордились бы мной. Терри и ее родители тоже гордились бы мной, потому что я наконец-то во что-то поверил. Поверил в силу, которая находится за пределами иудаизма или христианства, догм или веры. Поверил во что-то конкретное. Во что-то реальное. Я молился так, как может молиться только богобоязненный человек - потому что Бог существует. Теперь я это знаю.

Бог существует, и я боюсь Его.

Я боюсь.

Поэтому я молюсь. Я молюсь каждый день, даже когда ситуация становится все хуже. Проповедник был прав. Вознесение было только началом. И все равно я молюсь. Я молюсь о милосердии. Молюсь о прощении.

Молюсь о возвращении домой.

Это такой долгий путь, и впереди еще много миль.

Перевод: Дмитрий Bолков