Долгий путь в никуда

Игумнов Денис Александрович

Антона затянули к толчкам и там Штыков снял с него краги; чтобы это не выглядело как грабёж, назначил за них выкуп. На самом деле вполне разумную сумму, особенно учитывая стоимость краг.

Я так скажу: ситуация хреновая – как не поступи, ты подставляешься. Отсутствие краг дома вскоре бы заметили. Рассказать о буйствах Штыкова означало бы автоматически загнать себя в крысы и получать до самого выпускного вечера Штыкова. Смолчать и оставить краги у Штыкова, даже если бы удалось отвертеться от родителей,

тоже не вариант: вслед за крагами можно было лишиться ботинок, электронной игры "Ну, погоди!" и всяческих других ценных вещичек, которых у Антона хватало – повторюсь: его семья не бедствовала. Оставался вариант заплатить выкуп и стать терпилой. Драка не вариант, я уже объяснил почему. Антошка выбрал деньги.

На следующий день он принёс Штыкову требуемую сумму и при всём честном народе отдал долг, а взамен получил краги. Сначала, правда, крагами угостили его темечко, а потом, сжалившись, отдали. Урок Антон усвоил и больше ничего такого интересного в школу не таскал. Прибеднялся и хитрил, но вот уважение одноклассников потерял, и в скором времени пренебрежительное отношение к нему из школы перекочевало к нам во двор. Ну а вы бы сами, как на его месте поступили?

Я Антона понимал, остальные гнобили, и он всё чаще отказывался от общения с дворовым коллективом в пользу личных контактов с членами этого же коллектива поодиночке. Всё же он имел много такого, чего не было у большинства из нас – жвачки, калькулятор, та же игра "Ну, погоди", потом появился и видак. Получалось так – в группе шоблы с ним обращались пренебрежительно, а когда приходилось гулять кому-либо из них только с Зелёнкой, то создавалось впечатление дружбы – не разлей вода. Всё это противно до ужаса. Особенно в таких левых подходах преуспел Елисей. Он жил с Тошей на одной с ним лестничной клетке и частенько зависал у него в гостях, а на улице продолжал от него нос воротить. Меня все эти подковерные интриги повышения статуса и внутригруппового рейтинга доминирования не трогали, я с ним общался всегда ровно и не за то, что он мне давал поиграть в ловлю волком яиц в корзинку. К сожалению, как потом оказалось, он этого не ценил. Ни капельки не ценил, что естественно обидно, но нормально – он не обещал быть мне верным другом по гроб жизни, а мои представления о дружбе – моя головная боль.

Сильнее всего прилетает, когда этого не ждёшь. Известная истина, подмеченная и озвученная Тайсоном. Возвращаясь из школы, я, зайдя в подъезд, стал обстукивать свои красные сапоги (мне за эти, похожие на женский атрибут обуви, сапожки доставалось в ту зиму чаще, чем по остальным придиркам, но других в моём гардеробе не было: денег нет – ботинок тоже нет), случайно посмотрел под лестницу и заметил спокойненько лежащую на пузе женскую сумочку. Из коричневой кожи, форма квадрат, с молнией и двумя длинными ручками. Не такая уж и

элегантная, кондовая, а значит прочная. Что она здесь делает? Не раздумывая, схватил её и наверх – на свой этаж. Помучавшись с замком, попал в перевозбуждённом состоянии в квартиру. Дома никого. Отлично. Разделся, перешел в комнату, расположился на постели, приступил к потрошению.

Косметичка – помада, пудреница, зелёные тени. Ключи, очки, платок. Ага! Цепочка – и проба, значит – настоящее золото, кошелёк с мелочью, а ещё четвертак – настоящие советские полновесные двадцать пять рублей. Для меня – целое состояние. Радостное событие. Мне просто хотелось с кем-то поделиться радостью, и я позвонил Тошке. Он оказался дома:

– Привет!

– Привет!

– Заходи ко мне, я тебе кое-что покажу.

– Мне уроки нужно делать. – Ну завёл нудяк.

– Брось, не пожалеешь.

– Да в чем дело?

– Короче, я сумку нашёл, а в ней золотая цепочка и деньги.

– Да? На пидора ответишь? – Слышу удивление и заинтересованность.

– Ага. Зуб даю. Ну что, ты придёшь?

– Конечно, через пять минут. – О, уже заговорил скороговоркой.

Пока я его ждал, деньги я спрятал в мою записную книжку, засунув купюру между страниц. Обычное дело, я так делал со своими вкладышами из-под иностранных жвачек. Деньги и вкладыши уживаются в книжке нормально, мне так кажется. Только я успел убрать книжку в ящик стола, звонок в дверь. Пришёл Антоша, да ни один, а с Елисеем. Его я не звал. Но не выгонять же Елика. Они разделись, прошли в комнату.

– Показывай, что тут у тебя. – Елик, как всегда, был деловит, когда речь заходила о деньгах.

Я недовольно мялся у стола, смотрел то на Елика, то на Тошу.

– Чего тормозишь? Антон говорит – ты сумку спёр.

– Не спёр, а нашел.

– Где? – Тоше было интересно.

– В подъезде, она под лестницей лежала.

Я достал сумку из-под телевизионной тумбочки и показал им. Елисей взял ее у меня, и они вместе заново вывалили из сумки всё ее содержимое на кровать. Не стесняясь меня, как бы хозяина сумки, они стали делить косметику и остальные вещи.

– Ты говорил, что цепочку нашёл и бабки? – Тоша смотрел строго и вопрошающе. Удивительно, что с людьми делает алчность.

– Да. Смотрите. – Цепочку я показывал с гордостью. Вот, мол, какой у меня трофей.

Жадность в их сердцах разгоралась, цепочка переходила из рук в руки, пока я не отобрал её и не положил к себе в карман.

– Слушай, Димон, – начал Елик, – отдай цепочку нам, так будет справедливо.

Я слегка припух. Так им хотелось меня обобрать, а не порадоваться вместе со мной.

– Так вы и так вон косметики набрали, можете и сумку забрать.

– Так нечестно, – закрутил головой мой кровный брат Тоша.

Конец ознакомительного фрагмента.