Долго и счастливо
Шрифт:
– Спасибо, конечно, но я, пожалуй, воздержусь. Вы трое можете идти, а я останусь здесь. Нельзя же бросать тебя, беспомощную, без охраны, Василиса! Что, если кто-нибудь захочет навредить тебе, пока ты спишь?
Прежде, чем ему успели ответить, со стороны двери раздался звук, подозрительно напоминающий деликатное покашливание.
– Доброго дня всем, - сказал знакомый голос.
– Может, я пока посторожу?
Повернувшись, все четверо увидели стоящего в дверном проеме Бориса. В следующий миг Степан в своей обычной манере уже держал его за горло и, страшно кривясь лицом, шипел что-то невразумительное,
– Хватит! Прекратите!
– Василисе наконец удалось докричаться до потерявшего человеческий облик отца.
– Пап, ты обалдел, что ли? Это же Борис!
– Он предатель!
– прошипел Степан.
– Бросил тебя в беде и переметнулся на сторону врага! А ты думал, что я не узнаю, да?
– прищурившись, он посмотрел на Бориса.
– А, гнида, а? Надеялся, небось, мне не донесут, что ты просил помощи у американского империалиста?
– Американский империалист помог мне найти Василису, Степан Фомич!
– попытался оправдаться обвиняемый.
– А если б не он, кто знает, что бы с ней сталось!
От ярости Степан зарычал, будто раненый зверь.
– Но тебя-то это не оправдывает! Предатель! Да я тебя сейчас...
– Хватит!
– вдруг страшным голосом крикнула Василиса. Опыт управления собственным миром явно пошел ей на пользу в плане обретения командирского тона. Во всяком случае, окружающие были определенно впечатлены: отец даже на секунду ослабил хватку на шее Бориса.
– Прекратите! Будете продолжать в том же духе -- уйду от вас обратно. И тогда деритесь тут, хоть поубивайте друг друга, мне все равно!
Угроза неожиданно подействовала: Степан неохотно отпустил Бориса.
– Ладно, живи пока, - сказал он, поправляя на себе одежду. Доброты в его взгляде, впрочем, не прибавилось.
– Ну вот и отлично, - удовлетворенно кивнула Василиса.
– Слушайте, ну отлично же получается! Можем сходить ко мне все вчетвером, а Борис побудет здесь и посторожит!
– Нет...
– начал было Степан, но Вася умоляюще сложила руки.
– Ну пожалуйста, пап!
– перебила она ему.
– Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Я так хочу показать вам с мамой, что умею! К тому же, нам нужно будет отнести якоря всем, кто у меня заперт, - ну, чтобы они тоже могли вернуться, - а Сандер один все не донесет.
Все еще хмурый, Степан быстро взглянул на Алену в поисках поддержки, однако та лишь улыбнулась.
– Ну давай же, Степа, решайся!
– взволнованно сказала она.
– Разве ты не хочешь снова почувствовать себя человеком?
Глава 18
1
Считается, что когда бог отворачивается от своего мира, -- неважно, по какой причине, - мир гибнет. Быть может, не сразу. Возможно, сначала мир даже не заметит, что его покинули -- будет продолжать жить и дышать, грешить и каяться. Но инерция не бесконечна. Однажды он обнаружит, что всевидящее око закрылось, солнце погасло, и больше не перед кем держать
Однако в мире Василисы за время ее отсутствия не произошло ничего из ряда вон выходящего. Окаен был по прежнему теплым и ласковым, солнце -- ярким, а единороги -- бдительными. Что же касается людей, его населявших, то им на Василису было совершенно наплевать. В конце концов, это ведь не она их создала.
Собрать их на главной площади оказалось непросто. За пару дней, прошедших с момента заселения, они уже, кажется, смирились и с меняющимся ландшафтам, и с пустотами, находящимися в тех местах, которые Вася так и не придумала, и с говорящими единорогами, охраняющими мир от захватчиков. Так что весть о том, что кто-то, кого они, возможно, даже не запомнили в лицо, хочет сказать им что-то, на что им не исключено что наплевать, не слишком их взволновала. Однако единороги были настойчивы в своих приглашениях, и не прошло и часа, как площадь наполнилась людьми.
Посреди открытого пространства Василиса соорудила что-то вроде сцены, на которую ее добровольные помощники сложили мешки с вещами, принадлежавшими местным жителями. Для этого им пришлось повозиться: у некоторых в другом мире не осталось ни одного мелкого предмета, - во всяком случае, в пределах досягаемости, - и вампирам во главе с Василисой пришлось тащить за собой свитера и ботинки. Подготовка заняла почти полдня - некоторых пострадавших отвезли в другую больницу, а одного и вовсе не нашли.
Когда наконец якоря были собраны, вампиры выжидающе посмотрели на Василису, пребывавшую в состоянии глубокой задумчивости. Собрание в ее палате оказалось более многолюдным, чем она ожидала: кроме Сандера, родителей и Бориса к ней присоединился Ида Багус, к тому моменту как раз закончивший обход пострадавших в аварии. За несколько минут приватной беседы пожилой хилер совершенно обаял Васю, однако проводником для ее друзей на этот раз стать отказался.
– Ты должна сама проложить для них эту дорогу, - заявил он, таинственно улыбаясь.
– Я не могу тебе подсказывать. Только помни: раз установленные правила будет очень сложно поменять.
Вот почему Василиса замолчала - она продумывала ритуал, который должен был обеспечить ее гостям беспроблемный проход в васин мир и в то же время защитить от тех, кого она не хотела там видеть -- или могла однажды вдруг передумать приглашать.
– Ладно, я решила, - серьезно сказала она наконец, оглядывая присутствующих.
– Я должна вас пригласить. Это будет что-то вроде бессрочной визы. Если же моя граница закроется, ее просто нельзя будет пересечь - разве что вторгнуться на мою территорию силой. Впрочем, некоторым из вас уже известно, что из этого получается.
Степан важно кивнул.
– Правильно, детка, - одобрил он.
– Никому не доверяй. Особенно своим парням, которые в любой момент могут стать бывшими.
Сандер закатил глаза, однако промолчал. Он уже понял, во что ввязался, и, кажется, даже смирился с тем фактом, что васин отец теперь всегда будет проверять его на прочность.
– Надеюсь, ты не обиделся, пап, - добавила Василиса.
– Это ведь и вас с мамой тоже касается.
Степан широко улыбнулся.