Долго и счастливо
Шрифт:
– Степан выбрал семью, - сказал Экимму.
– И если честно, я бы советовал вам сделать то же самое. Вы сможете вернуться к своей подруге прямо сейчас - только подпишете кое-какие бумаги.
Сандер кивнул. Что и говорить, это звучало очень соблазнительно.
– А Дагона тоже завтра казнят?
– продолжал он тянуть время - просто чтобы не думать о том, как было бы здорово сейчас сдаться и вернуться к Василисе. Она заслужила немного спокойной жизни -- без встрясок, авиакатастроф и старых врагов ее бойфренда, постоянно
– Хватит тянуть, Сандер, - в голос Экимму прокралось нетерпение.
– Принимайте решение.
– Я имею право знать, что будет с моим заместителем, - сказал Сандер несколько резче, чем собирался.
– А также кто его заменит.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, словно дуэлянты. Никто не хотел отводить взгляд первым.
– Ну хорошо, - наконец сказал Экимму, желая наконец прекратить этот бессмысленный поединок.
– Дело Дагона передано Секретной службе. Его имя не будет фигурировать в прессе. Что с ним решат - мне неизвестно. Как и то, кто займет его место.
– Все из-за его родства с демонами?
– уточнил Сандер.
– Все дело в этом?
Верховный Дознаватель раздраженно дернул острым плечом.
– Какие глупости, - сказал он тоном учителя, отчитывающего двоечника.
– Вы же прекрасно знаете, что демонов не существует!
– и прежде, чем Сандер успел открыть рот, чтобы возразить, добавил.
– Итак, ваше решение, Шварцтейн? Тюрьма или молчание? Что вы предпочитаете?
– Если честно, ничего, - признался тот, пожимая плечами.
– Но раз уж надо выбрать...
– он помолчал, собираясь с силами для того, чтобы озвучить свое решение.
– Думаю, я присоединюсь к Софии, - наконец сказал он.
– Завтра на рассвете.
Экимму склонил голову.
– Что ж, значит, тюремное заключение. Не могу сказать, что удивлен. Ну, в таком случае...
– Могу я попросить вас кое о чем?
– перебил его Сандер.
– Последняя воля приговоренного, все такое.
Экимму поджал губы, глядя на него сквозь очки в серебряной оправе с привычным неудовольствием.
– Это умирающим предоставляется возможность исполнить последнее желание, Сандер. А вы не умирающий. Это всего лишь год. Он закончится раньше, чем вы думаете.
– Ну пожалуйста!
– включив все свое обаяние, Сандер посмотрел на Дознавателя взглядом котика из "Шрека".
Экимму кашлянул.
– Ладно, говорите.
Сандер благодарно склонил голову.
– Прошу вас, позвольте мне увидеть экзекуцию Софии.
2
– До сих пор не могу привыкнуть, что у тебя сердце не бьется, - сказала Вася, кладя голову Сандеру на грудь и прислушиваясь - разумеется, тщетно.
– Оно бьется, - возразил Сандер.
– Только очень медленно. Попробуй послушать правее.
Хмыкнув, Василиса передвинулась.
– Все равно ничего.
Постели в местных отелях были огромными - куда до них европейским!
Повезло еще, что свой последний свободный день Сандер проводил не в камере предварительного заключения, а в постели с любимой девушкой. В этом плане Экимму оказался весьма щедрым -- и дальновидным.
– Если вы попробуете сбежать, я найду вас и убью вашу подружку прямо у вас на глазах, - будничным тоном сообщил он, едва Сандеру объявили приговор - двенадцать месяцев тюрьмы, как он и ожидал.
– Как ее, Василиса? А если она попытается вам что-то передать в качестве ключа, я тоже отправлю ее под суд.
Сандер кивнул.
– Я не собираюсь бежать, - заверил он.
– И спасибо за этот подарок, досточтимый Экимму.
Тот махнул в его сторону синими ногтями.
– Все, вольно. И не вздумайте опоздать на собственную казнь -- потребую накинуть вам срок.
И вот теперь Сандер лежал рядом с Василисой, истекая кровью при одной мысли, что не увидит ее целый год. Год в разлуке! Черт возьми, он чувствовал себя Андреем Болконским, оставляющим Наташу Ростову с целью проверить чувства. Только чувства в данном случае были ни при чем. Через несколько часов ему предстояло лечь в гроб и остаться там на двенадцать месяцев - в тишине, темноте и серебряных кандалах. А чтобы удовольствие было полным, на грудь Сандеру положат крест, который будет жечь его, точно адское пламя, все время наказания. С той же целью на крышку гроба установят резервуар со святой водой. Жидкость из него будет сочится по капле, прожигая дыры в его лице и теле, словно серная кислота, и вызывая нестерпимую боль. И это не говоря уже о голоде, который будет его мучать, - по какой-то причине приговоренный к тюремному заключению не мог умереть от недостатка питания. Возможно, это было связано с магией, существование которой Сандер так упорно отрицал.
– Хочешь, провожу тебя до... места?
– прервала его невеселые мысли Василиса.
– Может, тебя это приободрит.
Сандер хмыкнул.
– Ох, это вряд ли. Разве что тебе захочется посмотреть на мои страдания.
Вася приподнялась на локте и внимательно посмотрела на него.
– Не могу сказать, что ты их не заслужил, - сказала она.
– За то, что бросаешь меня тут одну на целый год. Знаешь, как мне этого не хочется?
Он притянул ее к себе и поцеловал.
– Ох, если бы ты знала, как не хочется мне...
– Мог бы выбрать второй вариант, - сварливо сказала Вася.
– Сдалась тебе эта дурацкая политика!
Сандер, который уже не раз малодушно подумал о том же, едва не застонал.
– А чем, по-твоему, мне заниматься?
– тем не менее поинтересовался он.
– Милая, интриговать - это единственное, что я умею в совершенстве.