Долгое прощание (сборник)
Шрифт:
— Я уже это заметил. Иные в пьяном виде не могут написать своей фамилии.
Я взял помятый листок. Снова машинописный текст, такой же ровный и без опечаток:
«Вы мне не очень нравитесь, доктор В, но в данный момент я нуждаюсь в вас».
Пока я разглядывал эту бумагу, Эйлин сказала:
— Не имею представления, кто такой этот «доктор В». Мы не были знакомы с врачом, фамилия которого начинается на эту букву. Но я полагаю, что он именно тот, у которого Роджер находился в последний раз.
— Когда его привез домой ковбой? Ваш муж
Эйлин покачала головой.
— Нет. Я посмотрела адресную книгу. Там множество врачей разных специальностей с фамилиями на В. Кроме того, возможно, что его фамилия совсем не так начинается.
— Очень возможно, что он и не врач,— заметил я,— Это связано с оплатой. Дипломированный врач возьмет чек, но шарлатан не возьмет. Чек может явиться для него обвиняющим документом. И парень определенно не из дешевых. Стол и квартира в его доме, вероятно, дорогие, не говоря уже о впрыскиваниях.
Эйлин удивленно посмотрела на меня..
— Каких впрыскиваниях?
— Эти шарлатаны дают своим пациентам наркотики. Таким простейшим образом они и проводят «лечение». Сваливают пациента с ног часов на десять-двенадцать, потом человек с крепким организмом снова приходит в себя. Но применение наркотиков без диплома врача может привести к бесплатному столу и жилью в тюрьме. А риск, естественно, стоит денег.
— Я понимаю. Роджер, вероятно, взял с собой несколько сотен долларов. У него в письменном столе всегда лежало много денег. Не знаю зачем, полагаю, что это просто блажь. Теперь там денег пет.
— Ну хорошо,— сказал я.— Попытаюсь разыскать «доктора В». Еще не знаю как, но приложу все усилия. Возьмите же обратно свой чек, миссис Эд!
— Но почему? Разве вам не потребуется...
— Спасибо, потом. И я предпочту получить его от вашего мужа. Ему, вероятно, не очень понравится то, что я буду делать.
— Но если он болен и беспомощен?
— Он ведь может позвонить своему врачу или попросить об атом вас. Раз он этого не сделал, значит, не хо« чет.
Эйлин убрала чек в сумку и встала. Вид у нее был печальный.
— Он избегает показываться нашему врачу,— с горечью сказала она.
— В городе множество врачей. Он может обратиться к любому из них. Многие согласятся некоторое время быть возле него. Сейчас между врачами большая конкуренция.
— Может быть, вы правы...
Эйлин медленно пошла к двери. Я проводил ее и открыл ей дверь.
— Вы сами могли бы вызвать к нему врача. Почему вы этого не сделали?
Она смотрела прямо мне в лицо. Глаза ее блестели, возможно от слез.
— Потому что я люблю своего мужа, мистер Марлоу. Я сделаю все, чтобы ему помочь, но я знаю его характер. Если я вызову к нему врача, когда он сильно напьется, то потеряю его. Со взрослым мужчиной нельзя обращаться, как с ребенком, у которого заболело горло.
— Можно, если он сильно напьется.
Эйлин стояла рядом со мной. Я чувствовал запах ее духов, а может, мне это казалось. Возможно, это был
— Предположим, что в прошлом Роджера было нечто, чего он должен стыдиться,— сказала она, раздельно произнося каждое слово, словно чувствуя их горький вкус,— Возможно, даже что-то уголовное. Для меня это ничего не значит. Если это так, то я не хочу, чтобы из-за меня это стало известным.
— Но вы ведь согласились, чтобы Спенсер нанял меня выяснить это?
Эйлин улыбнулась.
— Неужели вы думаете, что я ожидала от вас другого ответа, чем тот, что вы дали Говарду,— вы, человек, предпочитающий лучше пойти в тюрьму, нежели выдать друга?
— Большое спасибо за комплимент, однако меня посадили не из-за этого.
Немного помолчав, она попрощалась и сошла вниз по лестнице из красного дерева.
Перед самым домом росли красные кусты олеандра,
Я услышал в них порхание, затем птенец пересмешника стал жалобно пищать. Я нашел его, вцепившегося в верхнюю ветку и машущего крыльями, как будто с трудом сохранявшего равновесие. С кипариса на углу дома раздалось короткое предостерегающее чириканье. Писк тотчас прекратился.
Я вошел в дом и запер дверь, предоставив птенцу учиться летать. Птицы тоже должны учиться,
Глава 15
Для розыска всегда нужно иметь исходные данные: имя, адрес, местность, биографию человека. Все, что имел я,— это строчка, напечатанная на скомканной желтой бумаге. Имея только это, я мог просеять весь Тихий океан, потратить месяц на посещение приемных врачей и в конце концов прийти к круглому толстому нулю.
У меня не было отправной точки, а Эйлин Эд либо тоже не имела ее, либо не знала, что имеет. Я займусь поисками врачей с такой начальной буквой фамилии, а все это может оказаться мифом, который придумал Роджер Эд. Ему могло что-то прийти в пьяную голову, и он напечатал эту записку. Может быть, это нужно было понимать в переносном смысле, так же как упоминание Фицджеральда.
В такой ситуации необходимо было извлечь пользу из мелочей. Поэтому я позвонил знакомому, работающему в детективном агентстве Карна. Это помпезное агентство, расположенное на Беверли-хилл, занималось всем, что хотя бы одной ногой стояло на стороне закона. Мой знакомый, Джордж Питерс, сказал, что может уделить мне десять минут, если я быстро к нему явлюсь.
Агентство занимало половину первого этажа в конфетно-розовом четырехэтажном доме, в котором дверцы лифта открывались сами при помощи фотоэлемента, когда к ним подходили. Ход лифта был бесшумный. На стоянке для машин стояли таблички с именами.
Входная дверь была выкрашена в серый цвет, а на блестящей, как новый нож, табличке было четко выгравировано:
Под этим мелкими буквами: