Долгое путешествие на Юг.
Шрифт:
— У нас нет, — отрицательно покачал головой ведун. — А вот у Советника, есть.
— И что же он от меня потребует, за этот свой перстень? — мрачно глядя на Ведуна, тихо поинтересовался Сидор. Похоже, было, что его окончательно обложили со всех сторон и старательно загоняли в ловушку.
— Его интересует восстановление баронства Вехтор. Это цель его жизни.
— А я значит, средство? — мрачно переспросил Сидор.
— Значит так, — согласно кивнул Ведун. — И пока это явно не противоречит твоим планам, я бы попросил тебя ему
— А ты естественно знаешь мои планы, — скривился Сидор. — Ладно. Я согласен. Посмотрим эти его владения. Если время будет, — насмешливо добавил он, глядя с ухмылкой на Ведуна.
— Сидор, Сидор, — расстроено покачал головой тот. — Из-за одной взбалмошной девчонки, ты ставишь под удар все наши планы по целому баронству.
— Ваня, Ваня, — покачал осуждающе головой Сидор. — Что мне это ваше баронство? И что мне эта взбалмошна девчонка.
Ведун, насмешливо хмыкнув, не стал больше вдаваться в дебри психоанализа, а сосредоточился на целях и задачах, требуемых для решения в данной экспедиции, оставив на потом решение личных проблем самого Сидора.
Сидор обречённо вздохнул. Похоже, сегодня ему уже не поспать.
Наконец-то эта сумасшедшая неделя, посвящённая подготовке новой экспедиции закончилась. Время, несущееся бешеным галопом, накануне перед отъездом, неожиданно остановилось и оказалось, что всё уже к отправлению готово и заняться, в общем-то, больше нечем. Единственно оставалось только заскочить домой в землянку, где временно, до нахождения более пристойного жилья, поселилась и всё никак не могла выехать баронесса. Ну и захватить кое-какие необходимые в пути вещи, мелочи, забытые впопыхах сборов.
— Ого, — удивлённо заметил Сидор, закрывая за собой дверь землянки и вдыхая аромат каких-то тонких, нежных духов, пропитавших, казалось бы, каждый кубический вершок помещения. — Вы кого-то ждёте, баронесса? — равнодушно поинтересовался он у стоящей в дверях своей комнаты баронессы, проходя к себе, и оставляя за собой открытую дверь.
— Вы знаете, господин Сидор, — негромко проговорила баронесса, появляясь в дверях его комнаты и застывая статуей на пороге. — У меня сегодня важный день.
— И что же, — равнодушно поинтересовался Сидор, скрываясь с головой под кроватью и стараясь что-то оттуда вытащить. — Какой-нибудь ваш местный праздник?
— Можно сказать и так, — грустно улыбнулась баронесса. — Правда, я думала, что он будет совсем не такой, но что уж тут поделаешь. Судьба. Приходится идти на компромиссы.
— Ради сохранения родового имения приходится идти на жертвы, — задумчиво проговорила она, не сводя с Сидора своих пронзительно голубых, широко распахнутых глаз.
Не дождавшись никакой ответной реакции, она, заметно нервничая, продолжила:
— Вы знаете, господин Сидор, я тут подумала и решила, что мне необходимо расстаться с невинностью.
— Чего? — удивлённо повернулся к
— Вы слышали с чем, — раздражённо поморщилась баронесса. — Не делайте вид, что ничего не поняли. Я долго думала, господин Сидор, — немного помолчав, продолжила она, — и пришла к выводу, что есть вещи, которые необходимо сделать. Нравятся они вам или нет, неважно.
— Бросьте, баронесса, — тихо и как-то устало, проговорил Сидор. Запихав в мешок последние вещи, валявшиеся на кровати, он снова повернулся к ней. — Никто этого от вас не требует. В конце концов, Вам надо поддерживать одну только видимость супружеских отношений, а никак не исполнения супружеских обязанностей. И никто Вас к этому принуждать не будет.
Видимость есть и этого довольно. Так что расслабьтесь и успокойтесь, никакого насилия над вами не будет. Вам не придётся спать с прислугой, чтобы спасти своё баронство. И как вы не раз отмечали, бывший золотарь, это не шляхтич.
Мне не меньше Вашего противно это супружество, но меня просили потерпеть немного, пока не утрясутся какие-то важные дела в вашем баронстве. Поэтому, как и обычно, в последнее время, вы будете ежедневно получать по утрам от "влюблённого" мужа букет полевых цветов и мелкие дорогие подарки. И, убедительная к вам просьба, постарайтесь всё же изображать любящую жену, а не медузу Горгону, особенно в общественных местах. Иначе вся наша маскировка, псу под хвост, — невольно раздражаясь, сердито заметил Сидор, выходя из комнаты и бросая мешок возле входной двери.
— Я прошу у Вас прощения, барон, за те обидные слова, которыми в пылу ссоры оскорбила Вас, — тихо проговорила баронесса, повернув вслед ему голову.
— Считайте, что я принял ваши извинения, — холодно проговорил Сидор, так и не тронувшись с места и продолжая буравить баронессу злым взглядом.
— Видите ли, барон, — тихо ответила ему баронесса. — Может быть, вы не обращали на один момент своего внимания, но я много раз говорила с замужними подругами, на этот счёт. Ещё там, — кивнула она головой куда-то в сторону, — дома. И они меня в один голос уверяли, что любой внимательный взгляд всегда отличит девушку от женщины. Особенно в её отношениях с мужчиной. С любым мужчиной, — подчеркнула она голосом.
И нам не удастся изображать супругов, ели между нами ничего не было, — тихо проговорила баронесса. — Иначе, ничего не получится. А значит, и вся конспирация эта, летит, как вы любите выражаться, псу под хвост. А тогда всё теряет смысл.
— И Вас не пугает возможные последствия таких отношений? — холодно глядя на нее, мрачно спросил Сидор.
— Может быть, обойдётся? — посмотрев на него испуганными глазами, тихо спросила баронесса.
— Да наверняка, — безразлично пожав плечами, Сидор ногой резко отпихнул мешок с вещами в сторону. — С одного раза ничего не будет, — тихо проговорил он, запирая входную дверь