Долгое путешествие на Юг.
Шрифт:
Не дорога была бы, а танковая засека. Имени линии Маннергейма.
— Очень хорошо себе представляю, — хмуро покосился на него Димон. — Рубили бы летом, так сразу бы и корчевали. А дорога твоя могла бы пока, хотя бы временно, и попетлять среди этих лесных великанов, — раздражённо кивнул он на высящиеся по краю вырубки деревья.
Хотя конечно, — ядовитым голосом въедливо заметил он. — Тогда бы ты не отчитался на нашем совете, что твои работнички прорубили столько-то там дополнительных километров просеки. Что ещё осталось немного. Что ещё чуть, чуть и мы в шоколаде.
Волюнтарист!
—
Нахрена?
Помолчав недолго, он в том же философско-меланхолическом ключе спустя чуть ли не час продолжил, как будто и не было перерыва:
И ведь ни одна зараза даже не подумала нам помочь. Сколько ни уговаривал включиться в финансирование строительства дороги всю городскую старшину, что только не обещал, ни хрена. Все! Все как один, отказались.
Зато названьицем дорогу нашу уже наградили — "Тупик".
Ну! — Сидор зло потряс кулаком перед собой. — Ни одна зараза в этот тупик не сунется, не заплатив мне за проезд. Кордоны на каждом километре поставлю, муха не просклизнёт.
— Угу, — Димон безнадёжно махнул рукой. Покосившись на чего-то слишком воинственного Сидора, он со скептической усмешкой опять вернулся к основной теме их разговоров последнее время. — Ты, милок, не отвлекайся от главного, ты говори, что с баронессой своей надумал делать. Это важнее чем вся эта пьяная дорога. Будешь ещё пытаться поладить с ней? Или пошлёшь?
Слушаю, слушаю я уже две недели твои стенания, а так толком ничего и не понял. Что ты делать намереваешься?
— Ничего, — Сидор равнодушно пожал плечами. — Ничего, — тихо повторил он.
Сто раз уж я тебе это говорил и сейчас повторю. Был бы я ей нужен, так не вела бы себя со мной, как с какой-то надоедливой, навязчивой прислугой. А так…, - Сидор нервно передёрнул он плечами. По лицу его пробежала едва заметная, короткая судорога. — Баронство своё она отстояла, так что больше ей от нас ничего не надо.
Всех там мы застращали. Особенно, конечно, постаралась Маня со своими экономическими претензиями, штрафами и процентами. Ребята, что недавно оттуда возвратились, говорили, что в баронстве том даже имени её теперь боятся, а не то, что бы ей хоть в чём противоречить. Так что, теперь там Маня рулит. А я Изабелле не нужен. А раз не нужен, то и говорить не о чем. Пусть теперь себе конюха ищет, — непонятно с чего, вдруг зло скрипнул он зубами.
— Машка, конечно, отличилась, — скептически хмыкнул Димон, недоумённо на него покосившись. — Но я слышал, что боятся, как раз больше тебя. Что даже именем твоим детей пугать стали. Будешь плохо себя вести, придёт барон Вехтор, и посадит на кол. Ха-ха-ха! Смешно.
— Ну спасибо, — Сидор
— С тех самых пор, как тебя привезли в город чуть живого из твоей эпопеи с лошадьми. Как собаку на телеге брошенного и без должного пригляда, — хмуро бросил Димон. — С тех самых пор, как о тебе пошла слава как о душегубе. С тех самых пор, как на тебя свалили ответственность за принятое этими корнеевскими уродами решения посадить выживших рыцарей на кол.
— Кто ж знал, что так оно отзовётся, — тихо отозвался Сидор. — Хотя, знал, конечно, да не признавался самому себе. Вон оно как, баронство моё вылезло, — тоскливо глядя на окружающую местность, проговорил Сидор, и лениво подхлестнул кнутом вяло перебиравшую ногами пару лошадей.
— Да и Ванька Ведун, скотина, — выругался Димон. — С радостью схватился за возможность свалить всё на одного тебя. Нельзя, мол, привлекать внимание к нашим порядкам, к нашему городу, — передразнил он Ведуна. — А то бароны соберутся и устроят рейд мщения по нашим краям. Или будут охотиться за отдельными виноватыми. Будут то, будут сё… А мы пока подготовлены недостаточно, не можем адекватно ответить. А тебе, мол, всё одно уж…
Тьфу ты, — в раздражении сплюнул он на землю. — Высокий политик, — мрачно добавил Димон. — Можно подумать они не знают о порядках на наших землях или не узнают, что там на самом деле было и кто виноват. Ха! Три раза по ха-ха-ха!
— Узнают, — равнодушно отозвался Сидор. — Узнают, ну и что. Внешне то всё шито-крыто. Так что о коллективной карательной экспедиции на город можно спокойно забыть. А что будут отдельных особей преследовать, — Сидор равнодушно передёрнул плечами, — так и что? Это обычное, рядовое здесь дело.
— Ты скажи, Вехтор, — Димон мрачно посмотрел ему в глаза. — Когда это мы с тобой успели во всё это дерьмо вляпаться так, что теперь и не выбраться.
— Вот и я думаю, — тоскливо протянул Сидор, — а не послать ли всё это куда подальше? Забиться в какой-нибудь глухой медвежий угол, да сидеть себе тихохонько, тихохонько, как мышь под веником, никуда не встревая.
— Не выйдет, — раздался у них над головой насмешливый голос Вана. — Тебе, да и тебе тоже, — с ухмылкой кивнул он на мрачно повернувшегося к нему Димона, — не удастся по глухим углам отсидеться. Натура ваша вредная обязательно вылезет. Опять какое-нибудь дело затеете. А начинать лучше всё же с друзьями, чем в одиночку.
— Ты видал, — насмешливо кивнул на него Сидор. — Мало того, что нагло сам навязался нам на нашу шею, так теперь ещё и учит, что делать. Дружбан, тоже мне, нашёлся. Лепший кореш выискался.
Боже, — Сидор в отчаянии завёл очи в гору и потряс высоко поднятыми руками, — ну за что нам эти танталовы муки. Ладно бы хоть человеки были, люди, так ведь нет же, ящеры, прости Господи, — в раздражении плюнул он на землю.
— А то, — довольно ухмыльнулся Ван. — Вы теперь от нас не отвяжетесь. Да и скажи ещё спасибо, что я один поехал, а то ведь и многие из наших собирались. Дом, при случае, повидать, то, сё по мелочи.