Долгожданное прошлое
Шрифт:
Он нагнулся, доставая из сумки бутылку:
– Давай лучше по делу, – и показал бутылку вишнёвого сиропа, – купи пару штук, дёшево отдам, – и кивнул в сторону завода, – мы с Витьком там, на складе, разжились немного. Скажи, Витёк?
– Там этого добра жуть сколько, и всё бесплатно! Только надо уметь попросить и взять!
– Есть ещё черносмородиновый сироп, – достал ещё бутылку Вовка, – здесь у вас просто рай – складов полно, на каждом бывшем заводе.
–
– Ну, вот это дело. Завтра ещё партия будет, приходи.
– Как стемнеет, ха-ха-ха, – засмеялся Витёк.
– Отец-то как? – спросил Павел.
– А хрен его знает, как! Живёт, гад!
Павел старался не показывать, как ему противно и неприятно слышать такие слова в адрес Василия Николаевича. И, прощаясь, он спросил:
– Может, телефон дашь?
– Ещё бутылку купишь, может, и вспомню. Ладно, запоминай, – и он назвал номер.
Через несколько дней Николай спросил Павла:
– Ну как, деньги достанешь?
– Пока ничего не надумал.
– Подумай, может, кто-то из твоих знакомых машину продаёт или квартиру.
– Точно! Один знакомый продал квартиру!
– Хороший знакомый?
– Хороший. Друг семьи.
– Вот и позвони ему.
– Хорошо, позвоню.
– Нет, ты прямо сейчас звони, не тяни!
– Сосредоточиться надо, – соврал Павел.
Павел для себя уже решил, что позвонит, но просить ничего не будет. Просто поговорит, извинится за долгое молчание, спросит, когда и куда они переехали. Скажет, что умерла мама…
Он не хотел разговаривать при Николае и ждал удобного момента, когда останется один. Ему он скажет, что старый знакомый отказал.
К вечеру Николай уехал, и Павел позвонил. Номер оказался правильный.
– Здравствуйте, дядя Вася!
– Слушаю вас, – твёрдым металлическим голосом ответила трубка.
– Это я, Павел. Я недавно встретил…
– Слушаю вас, – подчёркнуто официально сказал дядя Вася.
– Я очень рад вас слышать и хочу передать привет вам и тёте Лиде.
– Лида умерла, – тем же тоном ответил Василий Николаевич. – Вы по делу или как?
– Я не по делу, нет. Я хотел бы с вами встретиться, – Павел не знал, как себя вести в этой ситуации, – хотя есть одно маленькое дело.
Он не знал, как заинтересовать и задобрить Василия Николаевича, чтобы он немного смягчился, но ни в коем случае не просить деньги.
– Просьба, – повысил тон дядя Вася, – вы за всё это время ни разу не навестили меня, не приехали в гости. И теперь обращаетесь с просьбой?!
– Дядя Вася, я ничего не прошу, я просто хотел позвонить
– Я продал квартиру и уезжаю в Белоруссию к сыну. Всего хорошего!
Трубка сползла от уха к щеке, и Павел сидел задумчиво, слушая короткие гудки. «Конечно, я сам виноват. Почему же забылось это всё на время? Почему он, пока они жили ещё здесь, в городке, ни разу не позвонил? Почему Игорь и Вовка не сообщили о смерти тёти Лиды?»
В офис вошёл Николай и увидел Павла с трубкой в руке:
– Ну как, позвонил?
– Да, поговорил, – стараясь казаться спокойным, стал рассказывать Павел. – Он квартиру и правда продал. Был очень рад, что я нашёлся. Приглашал сегодня же приехать к нему в гости. Но деньги он отдал старшему сыну. Тот недавно женился и у них родился ребёнок. А они с тётей Лидой уезжают ко второму сыну в Белоруссию. Он служит там, уже капитан.
А для себя он решил, что отец и дядя Вася ушли в далёкое плавание, а мама и тётя Лида ждут их. Дождутся ли они их? Посмотрим. Время покажет.
Полиглот и Паисия
Несколько раз в год я ходил на могилу матери – всегда этой дорогой. Была другая дорога, короче. Но я входил через старые ворота, медленно шёл по широкой аллее мимо вековых лип и тополей, стараясь бросить взгляд на могилу Полиглота.
Именно так мы окрестили этого человека.
Он часто встречался мне, когда прогуливался по дороге вдоль реки. Вода уносила его время, и, понимая это, не пытаясь его догнать, он медленно, не обгоняя течение, задумчиво шёл, опираясь на трость с массивным набалдашником. Высокий, сильно сутулый, он всегда был одет в длинное коричневое, потёртое временем пальто. На голове он носил меховую шапку – папаху, которую называли «пирожок». Разумеется, в тёплое время он не носил эту папаху, но мне он запомнился именно таким: медлительным, умным и приятным стариком с добрым удлинённым лицом и большой родинкой на нижней губе.
Однажды он меня окликнул:
– Молодой человек!
Я пересёк дорогу и подошёл к нему:
– Здравствуйте!
– Добрый день, – улыбнулся он, – я, простите, нечаянно вчера услышал ваш разговор с вашим другом. Скажите пожалуйста, он действительно хочет уехать в Австралию? Вы с ним обогнали меня на этой дороге, вон у той разбитой лодки, – он приподнял трость и сдвинул её в сторону чёрных дубовых свай, забитых вдоль всего берега больше сотни лет назад. Многие из них были приподняты льдом выше остальных, наклонились и расползлись в стороны, как старые редкие зубы.
Конец ознакомительного фрагмента.