Долина мерцающих лун
Шрифт:
Учительница посмотрела в окно, а Калита продолжил:
– Я понял, что вы положили глаз на хутор, где мы только что были, пани Яровски.
– Не стану скрывать, – буркнула Маришка.
– Подумайте, зачем вам это нужно?
– То есть как? – не поняла она.
– Хутора стоят в отдалении. Вы слабы и беззащитны… Не возражайте, это так, – твёрдо сказал Петер. – В учительском общежитии вам будет гораздо безопаснее, пока…
– Пока что? – грустно спросила девушка, понимая, что в его словах есть доля истины.
– Пока
Маришка погрустнела еще больше и замолчала.
«Всё упирается в мужчин, а вот если нет у меня надёжного мужчины? Да и желания его искать, признаться честно, тоже уже нет. И что же делать, когда хочется свой дом?»
– Вы так опечалились, пани Яровски. Почему? Я сказал что-то не так? Это аксиома. Обеспечить защиту женщине и семье может только мужчина. Женщине такое не по силам.
– Да, только за всё это дорого приходится платить.
– Я вас не понимаю.
– Конечно, как же вы можете понять меня. Вы же мальчик и относительно свободны, вас не выдавали замуж по расчёту в пятнадцать лет, не интересуясь вашим мнением! – последнее слово Маришка почти выкрикнула и выскочила из экипажа самостоятельно, каким-то чудом опередив Петера. Пробегая мимо Живко, она кивнула и, пробормотав: «спасибо», помчалась дальше.
– Что ты ей сделал? – грозно спросил дворник, по совместительству конюх, и схватил Калиту за рукав.
– Да отпусти, сам хочу узнать! – раздражённо выдал Петер.
Как ни быстро бежала Маришка, а длинные юбки и отсутствие тренировки тут же дали о себе знать, поэтому Калита догнал её за считанные секунды и пошёл рядом.
– Простите меня, пани Маришка, за невежливость, – как можно спокойнее сказал он.
Учительница остановилась, смахнула слезинку с ресниц и серьёзно сказала:
– Милый Петер, вы тут совершенно не при чём. Это я устроила непозволительную истерику. Просто рано бросила пить успокоительные чаи. Я благодарю вас за сопровождение и дружеское участие, – она натужно улыбнулась и попыталась продолжить путь.
– Вас выдали замуж в пятнадцать лет? – спросил Калита, преграждая ей дорогу.
– Да, – устало вздохнула Яровски. – У нас это считается не слишком рано. Просто я тогда не дозрела до роли невесты. Была сущим ребёнком. Но так случалось не со всеми девушками моего тогдашнего возраста.
– А что стало с вашим мужем? Ведь сейчас вы одна?
– Погиб. Несчастный случай…
– Я сочувствую.
– Наверное, не стоит, – отмахнулась Маришка. – Я почти не знала его. И, пожалуйста, не будем об этом.
– Хорошо, – сказал Петер. – Я только провожу вас.
Возле входа в общежитие Петер взялся за ручку двери, чтобы открыть её перед Маришкой, но не успел этого сделать. Из проёма вдруг выскочила Стояна и, широко улыбаясь, выкрикнула:
– Маришка, а я тебя везде ищу! Где ты была? Я волновалась!
– Я же говорила, что поеду в деревню, –
Калита приподнял бровь, насмешливо посмотрел на Петрушевскую, поклонился и сказал:
– Рад был проводить вас, пани Яровски. До встречи… Пани, – он коротко кивнул Стояне и вежливо удалился, сохраняя снисходительное выражение лица, которое Маришке не понравилось.
С Петрушевской сползла улыбка, как только юноша скрылся из поля зрения.
– А тебе не стыдно прогуливаться со старшекурсником? – неожиданно ядовито спросила она.
– Что? – опешила Маришка. – А в этом есть что-то постыдное?
– Не прикидывайся ягнёнком. У тебя хорошо получается охмурять его. А не волнует, что люди скажут о твоей репутации порядочной учительницы и благовоспитанной вдовы?
Постояв немного с открытым ртом, Яровски ринулась к двери, но Петрушевская оказалась у неё на пути, уперев руки в боки и нехорошо улыбаясь. Как только девушка собралась пройти мимо, она толкнула её плечом, причём весьма ощутимо.
– Не подходи к Петеру, слышишь. Он мой, – прошипела Стояна.
– А он об этом знает? – спокойно спросила Маришка, держась за ушибленное место.
На миг Петрушевская стушевалась, но мгновенно снова впала в «праведный» гнев.
– Знает, и не стой у меня на пути, слышишь?!
– У меня на пути пока что стоишь ты, может, освободишь его? – снова ровно произнесла Яровски.
– После того, как ты пообещаешь мне, что не подойдёшь больше к Петеру.
Учительница иностранных языков Мерхема на секунду подняла взгляд к небу, а потом резко топнула по ноге Стояны, которую та опрометчиво выставила вперед. Петрушевская взвыла и поджала конечность.
– Никаких обещаний я тебе давать не обязана, поняла? А ты, если ещё раз подойдёшь ко мне, а не к Петеру – я для него компанию не выбираю… Так вот, если ещё раз подойдёшь ко мне и будешь оскорблять, пожалеешь! Уйди с дороги! – не дожидаясь, когда Стояна встанет на обе ноги, Маришка толкнула её плечом и скрылась за дверью.
– Вот же гадина, – провыла Петрушевская ей вслед. – А каким ангелом притворяется!
Усталая Яровски вошла в свою комнату, сняла накидку и опустилась в кресло. Приподнятое с утра настроение опустилось от пережитой безобразной сцены. В памяти всплыли шутливые намёки Петера, и стало не по себе. Она ведь мало знает его, а Сливацкая утверждает, что Калита не лучше своего младшего брата. А ещё это опрометчивое признание в том, что она вдова. Некоторые мужчины фривольно относятся к вдовушкам. И, действительно, не слишком ли много она позволяет Петеру? Может быть, «беспокоившаяся» за репутацию Маришки Стояна, права. Как это всё выглядит со стороны? Нет, неправда, она не ищет общества старшекурсника. Встреча произошла случайно… Но случайно ли?