Долина Молчания

Робертс Нора

—Вот и хорошо. Прямо сердце радуется.

Повернувшись, она улыбнулась дяде. Риддок сидел на деревянном ящике; его рука и нога были перевязаны.

— Как бы мне хотелось, чтобы встретились все родные и близкие и чтобы все были живы. Но... у нас такие потери. Больше сотни убитых, а будет еще больше.

— А сколько осталось в живых, Мойра? — Он видел раны на теле племянницы, видел ее глаза, наполненные страданием.— Мы почтим память погибших, но продолжим радоваться жизни вместе с

живыми.

— Да. Да, конечно. — Она пристально всматривалась в лица раненых и тех, кто за ними ухаживал; страх за Киана не покидал ее. — Ты сможешь добраться домой?

— Я поеду с последним отрядом. Привезу домой тела убитых. Мойра, предоставь это мне.

Мойра кивнула и, обняв дядю, вернулась к своим обязанностям. Она поила раненого, когда ее вновь разыскала Кэра.

— Его нога. Она... Гленна сказала, что ее можно сохранить, но...

— Значит, сохранит. Гленна не станет лгать — ни тебе, ни ему.

Облегченно вздохнув, Кэра кивнула.

— Я могу помочь. Я хочу помочь. — Она дотронулась до перевязанного плеча. — Гленна посмотрела и сказала, что ничего страшного. Я видела Дервил. С ней все в порядке. Только синяки и порезы.

— Знаю.

—Еще я встретила вашего кузена Орана, и он сказал, что Фалин, муж Шинан, уже на пути в замок Гилла. Но я нигде не видела Ислин. А вы?

Мойра опустила голову солдата, потом встала.

— Ее нет в живых.

— Нет, миледи, не может быть. Я не верю. Вы просто ее не нашли. — Кэра вновь окинула взглядом ряды носилок, протянувшиеся через все поле. — Их так много.

— Нашла. Она пала в бою.

— Нет. О, нет. — Кэра закрыла лицо руками. — Надо сказать Дервил. — Она убрала ладони от лица, залитого слезами. — Она ищет Ислин. Я скажу, и мы... Не могу себе этого представить, миледи. Не могу.

— Мойра! — позвала Гленна с другого конца поля. — Ты мне нужна.

— Я скажу Дервил, — повторила Кэра и поспешно ушла, торопясь найти подругу.

Мойра работала весь день, до тех пор, пока солнце вновь не опустилось к горизонту. А потом, усталая и измученная тревожными предчувствиями, полетела — на спине Ларкина, превратившегося в дракона, — на ферму, чтобы провести там последнюю ночь.

Киан должен быть здесь, убеждала она себя. В помещениях фермы темно, и он, защищенный от солнечного света, несомненно, помогает с доставкой продовольствия и транспортировкой раненых. Разумеется, он здесь.

—Почти стемнело, — сказал Ларкин, вновь изменив облик и став человеком. — Этой ночью в Гилле будут охотиться лишь животные и птицы.

— Ты никого не нашел, ни одного выжившего врага?

— Пепел, кругом один пепел. Даже в пещерах и в густой тени мы никого не обнаружили. Если лучи солнца

проникли повсюду, то никто из них не смог выжить, где бы они ни прятались.

Бледное лицо Мойры стало серым, и Ларкин схватил ее за руку.

— К нему это не относится, ты же знаешь. У него есть плащ. Он успел его надеть. Неужели ты думаешь, что наша магия может причинить вред одному из нас?

— Конечно, нет. Ты прав. Я просто устала.

— Ты должна поесть, а потом прилечь и отдохнуть. — Ларкин повел ее к дому.

У порога стояли Хойт, Блэр и Гленна. Взглянув на их лица, Мойра почувствовала, что у нее подгибаются колени.

— Он мертв.

— Нет. — Хойт бросился вперед и схватил ее за руки. — Нет, он жив.

Слезы, которые Мойра так долго сдерживала, хлынули из глаз.

— Поклянись. Он жив? Ты его видел, говорил с ним?

— Клянусь.

—Сядь, Мойра, ты совсем без сил. Покачав головой, она продолжала вглядываться в лицо Хойта.

— Он наверху? Киан наверху? — Посмотрев в глаза мага, Мойра вздрогнула. — Нет, — медленно проговорила она. — Его там нет. Его нет в доме. Его нет в Гилле. Он ушел. Вернулся в свой мир.

— Он чувствовал... Проклятье, мне очень жаль, Мойра. Но Киан принял такое решение. Я дал ему свой ключ. Он полетел на драконе к Пляске Богов. Он сказал...

Хойт взял со стола скрепленный печатью лист бумаги.

—Просил передать тебе это.

Мойра посмотрела на письмо, кивнула:

—Спасибо.

Потом взяла лист бумаги и поднялась наверх. Одна.

Она заперлась в комнате, которую делила с ним в последнюю ночь, зажгла свечи. Долго сидела, прижав письмо Киана к сердцу, пока не нашла в себе силы сломать печать.

И прочесть:

Мойра.

Так лучше. Разумом ты поймешь это. Оставшись, я только продлю страдания, а их уже и так хватит на десяток жизней. Я покидаю тебя ради любви. Надеюсь, ты поймешь.

Твой образ всегда будет со мной. Я вижу, как ты сидишь на полу моей библиотеки в окружении книг и роешься в них. Как смеешься вместе с Кингом и Ларкином — в те первые недели ты редко смеялась при мне. Я вижу тебя, отважную в бою или задумчивую. Ты даже не подозревала, как часто я наблюдал за тобой, желал тебя.

Я буду видеть тебя в утреннем тумане, извлекающую меч из камня, и на спине дракона, посылающую огненные стрелы.

Я буду видеть тебя при свечах, протягивающую ко мне руки, ведущую меня к свету, которого я не знал прежде и уже никогда не узнаю.