Долина туманов
Шрифт:
Проснувшись, Вера ощутила, что озябла, – ее спина и лоб покрылись холодным потом, как и тогда, перед тем, как она слышала голос сестры в ванной. В комнате тихо работал телевизор, а за окном все хлестал и хлестал проклятый ливень. Влажную одежду следовало бы сменить, но у Веры не было с собой ни единой запасной тряпки. Оставалось только порыться в сумках Аси, которая даже для нескольких дней отдыха в лесу привозила с собой целый гардероб.
Едва переступив порог Асиной спальни, Вера включила свет. Ей было не по себе – мало ли что ждет ее здесь? Но, оглядевшись,
«Худая корова – еще не газель!» – сказала себе Вера, мельком глянув в зеркало.
Нагнулась, чтобы застегнуть сумку, и увидела под кроватью продолговатый газетный сверток. Присев и потянувшись к свертку, Вера услышала крик мужа, донесшийся снизу. Тревожный, испуганный короткий крик. Она вскочила и побежала вниз.
– Алексей? – позвала она мужа, вбежав в гостиную. Лексус открыл мутные глаза. – Ты совсем бледный. Тебе плохо?
Его блуждающий взгляд сосредоточился на ее лице. В сером свете серого дня Вера заметила, как жутко осунулось его лицо – желтоватая кожа обтянула скулы, виски ввалились, возле рта пролегли морщины.
– Больно… Можешь принести воды? – попросил он едва слышным шелестящим шепотом.
Вера принесла ему стакан минералки с лимоном, но он едва отпил полглотка. Застонал. Тогда она принесла шприц и сделала очередную инъекцию обезболивающего.
– Спасибо, – сказал Лексус. – Сейчас… отпустит.
Прошло около пяти минут, и наконец на его щеках проступил легкий румянец.
– Отпускает, – признался он, – правда, уже намного легче.
Вера поправила плед, укрывавший раненого, прошла к бару, налила себе бокал красного вина. Голова Веры слегка кружилась.
«Я что-то собиралась сделать, – вспомнила она, отпивая глоток темно-красной жидкости из пузатого бокала. – Но вот что же? Я опять забыла! Опять, опять забыла! Когда же это кончится?!»
– Вера! – услышала она голос мужа.
Допив вино, обернулась с улыбкой, которая должна была скрыть раздражение.
– Иди сюда, – позвал он тихо, – я хочу тебя видеть!
– Зачем? – Вера подошла к дивану, опустилась в кресло.
– Я тут вдруг кое-что припомнил перед тем, как уснуть.
– Что же? – поинтересовалась Вера несколько рассеянно.
– Ну, я не то чтобы припомнил это, а просто раньше не хотел тебе говорить. – Он помолчал немного, по-видимому ожидая вопроса. Не дождавшись, задал его сам: – Ася всегда говорила, что она уснула и поэтому Анечка захлебнулась, помнишь?
Вера выпрямилась в кресле. Смерть своей маленькой племянницы она переживала очень тяжело, и не столько из-за себя, сколько из-за Аси с Вовкой. Вспоминать это сейчас было слишком больно.
– Что за вопрос? –
Повернув к ней голову, Алексей полуприкрыл глаза.
– Не так давно я узнал всю правду. Вера, я не хотел тебе говорить, знаю, что ты страшно расстроишься, но я боюсь, что не выживу. А ты должна это знать.
Чуть подавшись вперед, Вера тронула пальцами плечо мужа:
– Алеша, ты о чем? У тебя рана сквозная, а я слышала, что это не так страшно, как если бы пуля у тебя в теле осталась. И пуля пробила только мышцы, даже кость не задела. Ты поправишься, это совершенно точно!
Алексей не слушал ее.
– Я рассказывал вам всем вчера, что встретил в городе Метелкину, помнишь? – настойчиво напомнил он.
– Ну?.. – Вера отпила вина.
– Мы не минуту с ней разговаривали, а несколько часов. Сидели в «Хемингуэе», у Ника Сухарева. – Алексей говорил, не глядя на жену, как будто ему было все равно, слушает ли она его. – Гелька в дикой депрессии, все о муже говорила. Он долго умирал, мучился сильно.
Какая-то форма рака, крайне болезненная. Видно, боль его так доконала, что он растерял остатки душевных сил. Знаешь, что он ей рассказал?
Вера машинально переспросила:
– Что?
– Признался, что изменял Гельке. Причем вовсе не единожды. Про каждый раз, который у него случился, ей рассказал. Это Гелю больше всего добило. И в том числе была особенная история: у Метелкина, пока он гулял напропалую, был роман и с Асей…
– Алешенька, перестань! – попросила его Вера, с трудом скрывая раздражение. Она уже догадывалась, что Лексус сейчас расскажет нечто крайне неприятное, может даже отвратительное. – Вася соврал жене, или ты сейчас что-то путаешь. Или Гелька тебе это рассказала, чтобы нас всех поссорить. Она всегда сплетницей была. Я никогда не поверю в такую гадость! Он, может, хотел, чтобы у него был роман с Асей. Все мужчины этого хотели! Даже ты!..
– Что значит «даже ты»? – спросил Лексус недоуменно.
– Ну, – в растерянности Вера прикусила губу, – это я неправильно выразилась…
Чуть поморщившись от боли, он повернул к ней свое бледное до сероватого оттенка лицо и строго сказал:
– Вера, я не просто так рассказываю тебе подобные вещи! Слушай меня, все очень серьезно! И не забывай, пожалуйста, что я тоже любил Асю! Она была единственной женщиной в мире, которая…
Его жена, смирившись, покачала головой и опустила взгляд.
Алексей удовлетворенно продолжил:
– С Асей Метелкин встречался всего-то месяц, не больше. Но потрясает другое: в тот день, когда Анечка захлебнулась, они – Ася и Василий – были вместе. Ася забыла о дочке, потому что занималась любовью с Метелкиным, с чужим мужиком!
Вера вскочила с места, расплескав из бокала вино:
– Это неправда!
– Милая моя, – вздох Алексея был глубоким, – иногда правдой становится именно то, во что не можешь поверить.
Разозленная и расстроенная Вера вышла из гостиной. Постояла перед узким, как бойница, окном. Ливень…