Долина туманов
Шрифт:
– Что тут у вас произошло?
– Да ничего особенного! – весело ответил Лексус. – Я дурака свалял, признался, что у меня роман был. Правда был. Знаешь, я ведь Веру никогда не любил. Ты сам меня жениться на ней заставил, из-за ребенка. А тут я… встретил женщину. Молодую совсем, необыкновенную. Я полюбил ее, она – меня. Все у нас было прекрасно. Я решил уйти от Веры, но тут она меняться начала, словно спятила. И я остался. А с ней все хуже. Она больна, я точно это знаю. Хочешь знать, что у нас тут было?
– Да, что?
– По
– Заткнись, – тихо, но очень строго велел старший брат. – Просто заткнись.
Он выпил еще текилы, внимательно разглядывая рисунок на занавесях. В комнату вернулась Вера.
– Вов, пойдем, я покормлю тебя, – позвала она.
Пока Вовка ел разогретый Верой шашлык, щедро запивая его алкоголем, Алексей уснул. Вера укрыла мужа пледом, ушла на кухню, обнаружив там только грязные тарелки. Вымыла посуду, присела за барную стойку, нашла дистанционный пульт от телевизора, стала искать что-нибудь такое, что могло бы отвлечь ее от происходящего в Доме. Она устала. Она ничего не понимала и от этого устала.
Самым интересным из всех телеканалов оказался канал новостей. Новой информации о небывалом ливне в Гродинской области не поступало. Метеорологи были убеждены, что ливень не прекратится в ближайшие несколько дней. Слушая их, Вера привалилась к прохладной гладкой штукатурке, закрыла глаза.
– Черт побери, что тут произошло?
От звука Вовкиного голоса Вера вздрогнула и подскочила на месте. Оказалось, она задремала.
Вовка уселся напротив нее, придвинул к себе бутылку текилы и отхлебнул из горла. Молча достал сигареты, закурил. На Веру он не смотрел, отчего она чувствовала себя обвиняемой.
Прошло около трех минут. Пьяно щурясь и сутулясь над пепельницей, Вовус докуривал сигарету. Его лицо было красным, обветренным, белки глаз – нездорово-желтоватыми. Выражение лица казалось бессмысленным, осоловелым. Он погасил окурок в пепельнице, сложил на барной стойке руки, как послушный первоклассник, и опустил на них голову. Через пару минут стало ясно – Вовус спит.
Вздохнув с облегчением, Вера подошла к деверю, положила его руку себе на плечо и потащила к кушетке, стоящей за обеденным столом. Он был безумно тяжелый, неловкий, неудобный. Наконец, Вовус свалился на кожаное сиденье, раскинув руки, запрокинув голову и неловко подогнув правую ногу. Вера с сомнением посмотрела на него и махнула рукой – пусть сам устраивается, ее силы на исходе.
В
Вера принесла из ванной тряпку и ведро с водой. Возможно, ту же самую тряпку и то же ведро, которыми пользовался Лексус, замывая кровь Аси. Предстоящее дело Веру немного пугало. Она тронула пальцем красную жидкость на полу, посмотрела на нее, будто узнавая, размазала между пальцами, понюхала. Кровь была такой же, как и та, что текла по ее артериям, – красной и липкой. Вера решительно выжала в ведре тряпку и стала собирать ею кровавую лужу.
Лужа уменьшилась довольно скоро, а в паркете, в том месте, где раньше был центр лужи, обнаружилась дырка. Присмотревшись, Вера разглядела в ней кусочек металла. Попытавшись выцарапать металл пальцем, Вера убедилась, что он плотно сидел в деревяшке, будто вбитый молотком. Пришлось прогуляться к чуланчику, взять с полки отвертку и с ее помощью достать сплющенную пулю. Конечно, это была пуля, Вера могла бы и не сомневаться. Ополоснув ее в покрасневшей от крови воде, она рассмотрела ее и спрятала в карман джинсов.
Сон раненого становился все более беспокойным, наконец он вскрикнул во сне, а потом резко дернулся, будто пытаясь встать. И тут же открыл глаза.
Увидев стоявшую на коленях жену, Лексус просипел:
– Вера, я уснул ненадолго…
– И хорошо, спи еще. – Мельком посмотрев на мужа, Вера вернулась к своему занятию.
Алексей скрипнул зубами от боли, приподнявшись на локте.
– Мне что-то приснилось, я не помню точно, – пробормотал он.
– Еще поспи.
– Это был кошмар, представляешь!
Вера снова обернулась к нему, опустив руки на край ведра так, чтобы красноватые капли падали с пальцев в воду. Она привыкла делать вид, будто внимательно слушает все, что говорит ей муж.
– Это был не сюжетный сон, нет, – рассказывал он. – Знаешь, скопище каких-то неприятных образов… Мне раньше ничего такого не снилось: пятна какие-то, люди. Они угрожают, мне страшно, но я могу спастись, убежать. И убегаю… Кажется, что спасся, а потом – все плохо.
– В смысле? – не поняла Вера.
– Оно навалилось на меня, острая боль…
– Ты просто заворочался, и рана дала о себе знать, – объяснила Вера очевидное для себя обстоятельство. – Алеша, это просто сон, а ты ранен, болен.
Он покачал головой и помрачнел. Помолчав немного, подытожил:
– Что-то случится страшное, я чувствую.
– Алексей, тебе плохо? – спросила Вера.
Прошло около сорока минут с тех пор, как Лексус пожаловался жене на дурные предчувствия. Вымыв пол в гостиной, Вера и сама решила вздремнуть. Она устроилась в глубоком кресле, рядом с диваном, на котором лежал муж, но проспала всего полчаса – Алексей вдруг вскрикнул во сне.