Долиной смертной тени
Шрифт:
— По машинам! — послышались команды. — Все на борта!
Уже сидя в кузове, мы услышали гул приближающихся дизельных двигателей. Все ещё в темноте колонна двинулась дальше, значительно замедлив ход из-за примкнувших танков. Через два часа стало сереть, и в предрассветных сумерках появилась свежесть. Осторожно выглянув из борта кузова на несколько секунд, Борзый крикнул всем:
— Два шестьдесят вторых, и два «бардака»!
Это уточнение не вызвало почти никакой реакции. Все или спали или им было наплевать, за каким чугунным лбом идти на штурм своих же позиций, хоть и бывших. Уже рассвело, когда колонна снова остановилась.
— Все к бортам! Готовность!
Кутаясь
— Это что за клоуны такие? — вырвалось у Шума.
— Это Мухабараты [40] , — пояснил Борзый, — местный НКВД, так сказать.
— А кого они там крепят? — затягиваясь, спросил я.
— Это, похоже, те садыки, которые сдали духам посёлок! — ответил мне Папай.
Да, было похоже на то, что местная контора отловила позорно бежавших из посёлка арабов, и теперь силой принуждала их к активному участию в возвращении своих территорий. Пока Гремлин и Мономах что-то обсуждали с командиром отряда возле его машины, мухабараты нещадно колотили прикладами автоматов грязных и испуганных садыков по их спинам и головам, выкрикивая что-то нелестное на их языке. Участь трусов и предателей оставалась неизменной во все времена.
40
Мухабарат — главный орган в системе национальных спецслужб Сирии, ведущих деятельность в сфере разведки, контрразведки и обеспечения внутренней безопасности страны.
Только сейчас я увидел, что посёлок был от нас километрах в двух. Танки и ЗУшка закончили свои манёвры и, развернувшись в сторону посёлка, замерли, ожидая команды. Мне был виден особняк, который мы занимали в посёлке, его крышу и наблюдательный пункт. Помню, как перед уходом отсюда, Шум нарисовал на стене этого дома неизвестно где найденной им краской, надпись: «улица Ебу-ИГИЛ». Если наблюдатели находились в крайних к нашей стороне домах, то им сейчас очень не поздоровится.
— Внимание, всем отойти назад! — хрипнула голосом Мономаха радиостанция на груди Борзого.
Всё-таки наблюдать за работой ЗУшки и танков приятнее за ними, чем когда они стреляют над твоей головой. Клубы пыли и дыма от разрушенных построек заволакивали весь передний к нам край посёлка, перемалывая каменные и бетонные строения в щебень. Обстрел ещё не закончился, когда мухабараты стали подгонять толпу садыков к технике, разделяя их группу на две части. Всего их было меньше сотни, одних подгоняли за «бардак», вторых — под работающий по посёлку Т–62. Куда делись остальные почти сто садыков, о которых недавно нам говорил
Наконец, дав отработать минут десять по всем передним зданиям, две колонны садыков двинулись вперёд, прикрываемые танком и «бардаком». Второй Т–62 стоял на месте и, похоже, ждал нас. Подошедшие Гремлин и Мономах собрали оба взвода за КамАЗами.
— Садыки идут в авангарде, стараясь зайти подальше вглубь посёлка! Их направление — это две центральные улицы! Если нарвутся на засады — это их проблемы! — перекрикивая работающие двигатели машин, начал Гремлин. — Наша задача — полная зачистка крайних двух боковых улиц! Мой взвод идёт за «бардаком» по крайней левой улице, взвод «тройки» — за танком, по крайней правой! Делимся по два-три человека на каждый подозрительный дом! Отработали и догоняем остальных! Всем всё понятно?!
— Старших групп определишь или мы сами? — спросил Ворон.
— Буду определять по ходу движения! Я с вами иду!
Неприятный холодок комом стоял внутри. Это не было похоже на ту смесь страха и возбуждения, которая присутствует всегда перед любым штурмом. Это было что-то другое, чего у меня раньше ещё не было. Что-то на уровне животного восприятия, что-то, что я не мог объяснить и назвать.
— В колонну! — крикнул Гремлин. — Готовимся к движению!
Двигаясь лёгкой трусцой за бронированной машиной, взвод приближался к левому краю посёлка. Пыльная завеса уже спала и, выглянув за борт БРДМ можно было увидеть очертания домов. Справа от нас почти на одном уровне шла «тройка», прикрытая шестьдесят вторым танком. Камни под ногами стали попадаться всё чаще и всё крупнее. Особо не выдумывая, водитель-механик, управляющий «бардаком», повёл свою машину и нашу колонну в выбитый взрывом танкового снаряда пролом в стене. За проломом почти сразу начиналась нужная нам улица.
— «Панцирь-три», стоп! — крикнул в радиостанцию Гремлин. — Дом на повороте улицы! По верхнему этажу пройдись!
Ухающие выстрелы КПВТ в несколько коротких очередей выполнили приказ взводного довольно быстро.
— Второй дом слева! — Гремлин указал рукой направление. — Корвин, бери двоих и туда!
Замок толкнул Слима и Хохла, первая группа ушла чистить. Два дома справа были сильно разрушены и особого внимания не вызывали. Первый и третий дом слева были так же сильно повреждены, и наша колонна прошла мимо их.
— Дом справа! Ворон, бери Борзого с Маслёнком и туда! — отправил взводный следующую группу.
«Фила и Папая возле себя держит, на зачистку их не пустит…» — почему-то подумал я, глядя в спину удаляющимся в дом Ворону и Борзому.
Пройдя ещё несколько основательно разрушенных домов по обе стороны улицы, Гремлин указал на уцелевший дом слева:
— Гурам, дом слева! С тобой Тагир! Пошли!
Обернувшись, я увидел, что первая группа Корвина уже вышла из дома и догоняла нашу колонну.
— Грешник и Шум, следующий дом справа — ваш! Пошли!
Попеременно прикрывая друг друга, мы с Шумом проверили весь дом и, не найдя ничего подозрительного, выбежали назад на улицу. Хвост нашей колонны уже скрывался за плавным поворотом улицы и нам следовало поспешить, чтобы догнать своих и не остаться на улице одними, отрезанными от своей группы. За всё время, когда оба взвода вошли в посёлок, не было слышно ни одной перестрелки, и это напрягало.
Заглянув ещё в пару десятков домов, группа приближалась к центральной площади посёлка. К той самой площади, на которой ещё сравнительно недавно хизбы казнили игиловских наблюдателей, и которая располагалась в середине посёлка.