Долларовый эквивалент

Макеев Алексей Викторович

– Не догоним, – сказал Гуров. – Сам же говорил – гоночная модель. И потом, это могут быть ребята из спецслужб – они наверняка мечтают поймать в округе террориста. Однако все это мне не слишком нравится. Здесь становится слишком людно. Если и есть какой-то след, его вполне могут затоптать раньше, чем мы до него доберемся.

Глава 3

Реакция Владимира Дмитриевича Бардина, председателя правления столичного банка «Евразия», принявшего Гурова у себя в кабинете ровно через неделю после трагических событий, выглядела, мягко говоря, странновато. Гуров давно привык к тому, что ведомство, в котором он состоял всю жизнь

и которому был предан до глубины души, вызывает у некоторой части населения откровенное недоверие. Особенно это касалось, как ни странно, людей состоятельных, которым было что терять. Гуров не обижался, полагая, что каждый вправе иметь собственное мнение и опровергнуть его можно только путем убеждения.

И тем не менее Бардин даже для недоверчивого смотрелся необычно грубо. Все-таки у него пропала дочь, погибли его люди, и, казалось, кому, как не ему, быть заинтересованным в успехе милиции. Однако банкир подчеркнуто демонстрировал свое пренебрежение.

– Полковник, не полковник! – с раздражением отозвался он, когда Гуров только представился ему. – Какая разница – полковник или сержант? По моему мнению, от любого из вас толку не больше, чем от козла молока! Можете обижаться, можете делать что хотите, мне все равно!..

– Обижаться я не буду, Владимир Дмитриевич, – успокоил его Гуров. – Не девушка. Но и вам бы не стоило вести себя на манер истеричной дамочки. Все-таки солидный человек, глава банка, знаете жизнь и людей – и вдруг такие несерьезные речи!.. Я понимаю, что ваше психологическое состояние сейчас далеко от идеального, однако попытайтесь все-таки найти силы для конструктивного сотрудничества. Поверьте, лучшего выбора у вас все равно нет. Возможно, вам больше по вкусу оперативность Скотланд-Ярда, но живем-то мы с вами в России. Так что придется надеяться на наших полковников и сержантов, и ничего тут не поделаешь!

Бардин пробормотал, что лучше будет надеяться на бабку, которая зубы заговаривает, но все же стал вести себя менее агрессивно. Однако посвящать Гурова в подробности несчастливого прогулочного рейса наотрез отказался.

– Все уже излагал, – сказал он. – И вашим следователям, и прочим. Все запротоколировано. Нового у меня ничего не прибавилось. Берите материалы и действуйте! Пока вы тут разговоры разговариваете, эта банда еще сто человек прикончит.

– Не уверен, Владимир Дмитриевич, – покачал головой Гуров. – Почему-то я больше склоняюсь к мысли, что эта банда в первую очередь – против вас.

– С чего вы взяли? – Бардин подозрительно посмотрел на Гурова.

– А почему бы и нет? – пожал плечами Гуров. – У вас ведь есть враги?

– Они у всех есть, – отрезал Бардин. – А у меня их столько, что я решил выбросить их из головы раз и навсегда. Не привык жить с оглядкой.

Гуров оценивающе посмотрел на банкира. Осанистый, с мощной шеей и стальным взглядом, господин Бардин действительно производил впечатление человека, которого не могут смутить никакие враги, но без оглядки – вряд ли. Даже в критической ситуации он не желал допускать в свои дела посторонних. Возможно, для этого у Бардина имелись веские причины, но какие причины могут быть важнее родной дочери? Впрочем, он действительно мог искренне не верить в силы и возможности милиции. Возможно, Бардин возлагал надежды на спецслужбы, но Гуров не верил, что спецслужбы будут так уж усердно копать – за версту было видно, что терроризмом здесь и не пахнет. Гранатомет в наше время при желании можно приобрести без особых усилий. В принципе, даже супружеские разборки могут теперь кончаться выстрелом из гранатомета. Все происходило до примитивного просто – набежали, постреляли, разбежались. Вся соль была в том,

кто подсказал головорезам эту затею, кто навел, а этот вопрос, по мнению Гурова, можно было выяснить, только покопавшись в окружении господина Бардина. Но господин Бардин категорически этого не хотел.

Его первоначальные показания ничего, по сути дела, не проясняли. Гуров уже их читал, и не один раз. Все происшедшее господин Бардин расценивал как трагическую случайность, которая, по его мнению, могла произойти с каждым. Но не каждый в состоянии оплатить прогулочное судно. А напали именно на судно – преступление в наших краях далеко не самое обычное, – и Гуров случайностью это не считал.

Разговора не получалось. Обычная история: когда имеешь дело с богатыми людьми, подумал Гуров, им все кажется, что ты каким-то образом норовишь забраться к ним в карман. И давить здесь бесполезно, деньги для этих людей – святое. Да и как давить, когда перед тобой отец, у которого в нелепой разборке без вести пропала дочь?

– Я слышал, вы наняли водолазов? – спросил Гуров. – Когда официальные работы были закончены.

– Ну и что? Вас это каким-то образом беспокоит? – раздраженно спросил Бардин. – Я советовался с людьми – мне сказали, что иногда течение относит тело довольно далеко…

– Однако тела всех, кто погиб, остались на судне, – напомнил Гуров. – Водолазы никого на дне не обнаружили. Неужели вы смирились с мыслью, что с вашей дочерью случилось худшее?

– Ничего не известно, – хмуро возразил Бардин, не глядя на Гурова. – Между прочим, никто точно не знает, сколько человек было на судне. Это и следователи отметили. Здесь никто не виноват. Поездка была частная, контингент самый безответственный. Негодяи, которые только привыкли тратить деньги… Впрочем, это неважно.

– Сейчас все важно, Владимир Дмитриевич, – возразил Гуров. – Вы с таким пренебрежением отзываетесь о друзьях своей дочери, но тем не менее устроили эту прогулку по ее просьбе.

– Естественно! – с негодованием ответил Бардин, глядя на Гурова холодными глазами. – А вы как бы поступили на моем месте?

– Ну, у меня нет ни пароходов, ни банков, – слегка улыбнулся Гуров. – И все-таки почему? Ведь я наслышан, что праздновали день рождения человека, в сущности, постороннего…

– Для моей дочери этот мерзавец не посторонний, – резко ответил Бардин. – Во всяком случае, она сумела себя в этом убедить на время. К сожалению, осознать ошибку ей уже, кажется, не удастся.

– Вы о поведении этого человека на теплоходе? – спросил Гуров. – У меня есть предположения, что он попросту струсил и бросил вашу дочь на произвол судьбы…

– Вы что, там были? На теплоходе? – неприязненно поинтересовался Бардин, сверля Гурова злым взглядом. – Ах да, вы же сыщик! Дедуктивный метод?

– Мне ваша ирония непонятна, – спокойно заметил Гуров. – Прошу заметить, никаких заключений я не выносил. А предположения способен делать любой человек, даже и не владеющий дедуктивным методом. Вот сейчас я рискну предположить, что о поведении на теплоходе друга вашей дочери Олега Вельяминова вам известно гораздо больше, чем мне, но по какой-то причине вы это скрываете…

– Да ничего я не скрываю! – в сердцах бросил Бардин. – И ничего мне на самом деле не известно. Я с удовольствием бы задал этому разгильдяю пару вопросов, но… Впрочем, черт с ним! – Массивная фигура банкира порывисто распрямилась и нависла над столом. – Если вы не возражаете, давайте прекратим этот бессмысленный разговор. У меня много дел. Кроме личной жизни, у меня есть еще много обязанностей, извините… А все, что я мог сказать, я уже сказал – загляните в протоколы.

– Обязательно загляну, – пообещал Гуров.