Доллары мистера Гордонса
Шрифт:
Чиун подошел к окну, выходящему на пожарную лестницу. Слегка щелкнув ногтями по раме справа и слева, он уперся в нее указательным пальцем и толкнул. Окно легко и плавно поднялось. Высунувшись наружу, Чиун посмотрел вниз. Там, рядом с пожарной лестницей, стоял металлический контейнер для мусора.
Легко подняв с пола тело Форсайта, Чиун вылез через окно на пожарную лестницу. Вынув из кармана пиджака бумажник Форсайта, он перевалил тело через перекладину лестницы и слегка подтолкнул его. Оно полетело ногами вниз и бесшумно угодило точно в контейнер, не задев его краев, — будто кто-то
Чиун, довольный собой, проводил тело взглядом. Если в какой-нибудь газетенке и появится заметка об обнаруженном в мусорном ящике трупе, то в ней может быть сказано лишь то, что обезглавленный труп был найден под окном гостиничного номера, который занимал господин Римо. Как раз то, что нужно.
Чиун прошел в ванную и спустил в унитаз бумажник Форсайта. Теперь на очереди был валявшийся на полу пистолет. Орудуя длинными ногтями, Чиун вспорол одну из диванных подушек и глубоко засунул в нее не пригодившееся Форсайту оружие.
Потом он поднял с дивана узел, взглянул напоследок на спящего Римо и вышел из номера, беззвучно заперев за собой дверь, чтобы какой-нибудь жулик не проник случайно внутрь и не нарушил бы отдых ученика.
— Хе-хе-хе, старикан! Что-то рановато ты начал разносить рождественские подарки!
Полицейский в аэропорту широко осклабился, обращаясь к Чиуну. В красном кимоно, с мешком на плече старик смахивал на Санта-Клауса.
— Напрасно стараетесь, это не смешно, — с достоинством сказал Чиун.
— Где здесь стол реанимации компании «Истерн эйрлайнз»?
— Стол реанимации?!
— Где выписывают целую кучу бумажек, хотя для того, чтобы сесть на самолет, нужна только одна.
— А, стол регистрации. Хе-хе! Вон там, старина! — И полисмен махнул рукой в другой конец зала.
Напротив стойки компании «Истерн эйрлайнз» Чиун заметил урну. И тут он понял, что мистер Гордонс где-то рядом. Откуда исходило это ощущение, Чиун не смог бы объяснить. Он чувствовал присутствие людей, потому что у людей был пульс жизни со свойственным ему ритмом. В отличие от людей, машины издают колебания, они вибрируют. Мистер Гордонс тоже вибрировал. Чиун не сразу понял, что это не человеческое биение жизни. Эти колебания он ощущал и сейчас и чем ближе подходил к урне, тем отчетливее.
Оглядевшись и убедившись, что за ним никто не следит, Чиун опустил мешок в урну.
Исходившие от Гордонса колебания были теперь столь сильны, что Чиун почувствовал: еще немного и начнет вибрировать его собственное тело.
Где бы ни находился Гордонс, понял Чиун, ясно, что он следит за ним.
Чиун изобразил на лице глубокую скорбь, приличествующую старому человеку при прощании со своим учеником, а затем повернулся и тихо побрел, шаркая ногами, к выходу из аэровокзала.
Отойдя метров на двадцать от стойки, Чиун ощутил, как ослабли колебания, исходящие от мистера Гордонса, резко повернулся и успел заметить спину Гордонса, который с узлом в руке скрылся за вращающейся дверью другого выхода.
Чиун посмотрел в сторону стола регистрации: на том месте, где стояла урна, теперь валялись газеты, жестяные банки из-под напитков и окурки.
Урна бесследно исчезла.
Глава 10
Вернувшись
— Пошли, нам следует поискать другое пристанище.
— А что с Форсайтом? — спросил Римо. Оглядев комнату, он заметил на полу запекшуюся кровь. — Впрочем, неважно. Лучше скажи, где ты был? Чем занимался?
— Определил твою голову в подходящее место, — ответил Чиун и довольно хихикнул. Расценив свою шутку, как юмор высокого класса, он решил, что она заслуживает повторения: — Определил твою голову в подходящее место, хе-хе-хе...
— Ладно, хватит! — буркнул Римо, скатываясь с кровати. Поднявшись на ноги, он увидел в углу комнаты испачканную кровью тарелку. — Похоже, тарелки все-таки пригодились? Теперь ты доволен, что я о них позаботился?
— Я передумал, — сказал Чиун.
— Насчет чего?
— Твоей голове нет подходящего места, хе-хе-хе...
Мистер Гордонс сидел на полу маленькой, лишенной мебели комнаты на другом конце города. Без каких-либо усилий, совершенно не напрягаясь, он развел в сторону руки, и на пол с глухим стуком упала окровавленная голова.
В воздухе, будто снежинки, заплясали перья из подушки, на пол стали медленно оседать пушистые ворсинки фланелевой подкладки пластиковой скатерти.
Отбросив в сторону рваную наволочку и скатерть, мистер Гордонс впился глазами в кровавый ком на полу.
— Очень хорошо, — произнес он вслух. С тех пор как он перенастроился, использовав программу элементарного творческого интеллекта, разработанную в лаборатории доктора Ванессы Карлтон, он высказывал мысли вслух. Он пытался понять, почему это делает, но полученного интеллекта не хватало, чтобы понять: пятилетние малыши разговаривают сами с собой не потому, что это непосредственно связано с их интеллектом. Развивающийся мозг позволяет им на этой стадии формирования личности осознать, что они представляют собой всего лишь пылинки в огромном непостижимом мире, и это открытие вызывает чувство одиночества.
Подобного рода мысли были за пределами возможностей мистера Гордонса. А коль скоро их у него не было, он и не догадывался о том, что они могли у него быть.
— Очень хорошо, — повторил он и дотронулся до мертвого лица.
Голова на полу, несомненно, выглядела, как голова Римо. Азиат, который принес ее в аэропорт и которого, по всей вероятности, зовут Чиуном, выглядел опечаленным. Состояние печали характерно для того, кто теряет друга или понуждает его расстаться с жизнью. Ему говорили о таких друзьях — их было много у древних греков. Мистер Гордонс не совсем четко представлял себе смысл понятия «друг», но если друг не хочет вас потерять, то разве не логично предположить, что он должен помочь вам выжить? Да, решил он, это было бы вполне логично. Эта мысль была интеллектуально творческой, и мистер Гордонс порадовался своим успехам: он явно прогрессирует. Творческий интеллект является средством выживания, а выживание — это ведь самое важное на свете. Друг тоже пригодился бы для выживания. Надо будет завести себе друга. Но это потом.