«Долой стыд!». Сексуальный Интернационал и Страна Советов

Грейгъ Ольга Ивановна

До 1917 г. нормой в русских семьях было сохранять целомудрие до дня венчания, как у девушек, так и у парней. Вкусившим «запретный плод» до брака не полагалось венчаться в церкви. У русских Карелии, к примеру, парня, утратившего невинность до брака, начинали сторониться даже его лучшие друзья. Строгость нравов и запрет добрачных связей в целом продолжали сохраняться до разрушения единоличного крестьянского хозяйства и полной победы так наз. колхозного строя. Как только деревенских юношей и девушек начали насильно вырывать из семейной обстановки и посылать на месяцы в отдаленные от дома местности (учиться на рабфак, на курсы политинформаторов, на полевой стан, на лесозаготовки и т. д.), добрачные половые связи перестали быть редкостью. Говоря о растлении молодежи Карелии, исследователи отмечают: «В лесу, в общих бараках или лесных станах, без

надзора родителей, девственность растлевалась достаточно просто. Для девушек утрата ее служила ценою перевода на более легкий труд или вообще уклонения от лесозаготовительных работ».

На упомянутой уже декабрьской сессии 1925 года Всесоюзного Центрального Исполнительного Комитета та же представительница из глубинки горячо перечила на высказывания о многомужестве и многоженстве:

– Какое положение женщины-крестьянки? Она за домом ухаживает, она обшивает, она обмывает, прядет, идет вместе с мужем косить. А он, я, товарищи, извиняюсь за выражение, один спать не ляжет, приходится и его удовольствие исполнять. А не исполнишь – он ее по шапке (смех). А вот здесь товарищи говорят, что женщины трех, четырех имеют. Не знаю, но нам крестьянкам не до этого. Скажу еще об общественной работе. Не нужно от нее отвлекать женщину…

Агитация и пропаганда в 20—30-е годы была поставлена так, что «раскрепощенные» девушки и женщины все больше желали вовлекаться в новую жизнь, осваивать все новые профессии, ходить в передовиках производства. И так как нет ничего ценнее свидетельств, то продолжим знакомства с выдержками из выступлений и писем конкретных советских граждан. Так мы получим срез реальных событий, происходивших в стране. На сей раз письмо адресовано великому сластолюбцу, всесоюзному старосте М. И. Калинину.

«10 мая 1926 года

Многоуважаемый Михаил Иванович!

Я хочу учиться много и серьезно, чтобы потом свои знания передать темным неграмотным крестьянам. Пишу крестьянам потому, что где же, как не в деревне царит еще невежество, религиозный фанатизм и если можно так выразиться – упрямство. Чем же бороться с наследием прошлого? Знанием. Но прежде, чем давать знание, надо получить его самой, в строгой учебе. И учиться бы хотелось так, чтобы учась, учить других…

Если бы я могла быть и врачом и агрономом и пропагандистом! Иногда чувствуешь такой прилив энергии, наталкиваясь на какое либо противоречие, хочется работать, работать. Есть желание в свободный час работать в комсомольской ячейке, вести общественную работу, но у комсомольцев сложилось такое мнение, будто бы человек учится лишь за тем, чтобы носить теплое пальто… Хочу учиться не для того, чтобы «носить теплое пальто», а для того, чтобы быть более полезной, самостоятельной, равноправной. Чтобы на деле показать, что и женщина человек; чтобы показать, что и у женщины может стоять на первом плане работа. А работы много найдется в деревне, трудной, упорной, кропотливой. Сейчас как никогда необходимо усиленное руководство партии и беспартийного актива. Нэпманы в силе. И опаснее всего то, что нэпачи – старые буржуа…

Очень многие девушки все хотят учиться… Вчера брат проводил беседу в одном из «Красных уголков» по поводу событий в Англии. Так там мужички выражались даже так, отделите мол, нас от рабочих. Они сами по себе, мы сами по себе. Я много по этому поводу думала и пришла к тому заключению, что дело все в том, что слишком тяжел труд крестьянина. Сколько, например, баба вложит каторжного труда на производство холста. Как же ей после того не беречь самотканую вещь и не приказывать внучке беречь ее. С применением технических орудий труда у крестьянина будет оставаться время и на духовные потребности. А то много примеров и такие: мальчиком умел читать, а вырос – позабыл. «Почему?» – спрашиваешь. – «Некогда». Поэтому наряду с ликвидацией неграмотности необходим для начинания трактор. Трактор объедет отдельные хозяйства, правильный севооборот поднимет урожайность, урожайность даст рост фабрикам, фабрика поможет крестьянину и вот под таким колесом выравниваются все ненормальности. И вдобавок к этому тяга к знанию, особенно молодежи. Да и есть ли в настоящее время человек, который не был бы заражен тягой к новому. Я верю в то, что мы достигнем своего, трудный путь мы пройдем. Уважаемый Михаил Иванович, помогите мне встать в ряды тех каменщиков, что «из щебня былого строят новый дворец». Я сама не могу так скоро подняться, потому что живу в слишком плохих материальных условиях. Семья у меня большая, девять человек. Мне старшей 19 лет. Отец на всех не может заработать, ему под шестьдесят. Когда

мы пользовались земельным наделом, то такой нужды не имели. Сейчас отец… уехал в Крым на заработки… Пришлось все испытать зимой 24 года – сидели на одной селедке… В 23-м кончала в Борисоглебске II ступень. Заболела острым малокровием, потом схватила катар дыхательных путей. Должна была оставить школу и целый год лечиться. В начале 26-го года врач разрешил начинать, но материальные условия складывались все хуже и хуже. О школе нечего было и думать. Приходилось замкнуться дома и помогать матери бороться с нуждой. Как мне теперь быть? Кончать девятилетку нет средств. В вуз не примут, на рабфак тоже. Заняться самообразованием дома трудно… Уважаемый Михаил Иванович! Как быть? Простите, что слишком много пишу. Научите, как быть полезной…

Иванова Екатерина Петровна.

Ст. Мушкап, Р.У. ж/д.

Борисоглебского уезда. Тамбовской области».

Пока одни, с подорванным здоровьем, мечтали попасть в ряды красных «каменщиков», другие, борясь с голодом и нищетой, мечтали просто выжить.

Искусственный массовый голод, устроенный волей засевших в Кремле большевистских бандитов, не способствовал сохранению нравов и поддержанию чистоты помыслов. Как раз наоборот, в борьбе за выживание люди шли на все. Бедствия вынудили людей отправляться в поисках лучшей доли, идти в города на заводы и фабрики; к тому же в городе было намного легче прожить, чем в селе. Но массовый отток рабочей силы из сельской местности не устраивал партию и советскую власть.

Постановление Правительства от 22 января 1933 года: «Центральный комитет и Правительство имеют доказательства того, что массовый исход крестьян организован врагами советской власти, контрреволюционерами и польскими агентами… Запретить всеми возможными средствами массовое передвижение крестьянства Украины и Северного Кавказа в города…»

Тогда же, в 1933 г. был введен такой документ, как советский паспорт. Отныне те, кто не имел паспортов, не могли передвигаться по стране. Паспортов поголовно не имели сельчане, чьи трудовые руки нужны были в колхозах и совхозах.

Первоначально паспортная система была введена только в Москве и Ленинграде (включая 100-километровую территорию вокруг них) и Харькове (включая 50 километров округи). Эти территории объявлялись режимными. До конца 1933 г. в разряд режимных были отнесены еще 24 города; конечно, список режимных зон расширялся. Но сельским жителям паспорта вообще не выдавались, если только они не проживали в режимной зоне или не работали в совхозах. Таким образом, большая часть населения страны осталась вообще без паспортов, и, значит, была лишена свободы передвижения. Чтобы получить полноценное гражданство, крестьянин спешил уйти в город работать на завод; однако и тут самостоятельность не допускалась, на вожделенный переезд могли рассчитывать только те, кто подпадал под так наз. организованный набор. Иногда, чтобы рассчитывать попасть в оргнабор, крестьяне перебирались из своей деревни в другую, расположенную ближе к крупным городам и большим стройкам. Однако эта лазейка была перекрыта в 1935 г., когда появился циркуляр, предписывающий местным органам власти брать под наблюдение и удалять из сельской местности всех, кто прибыл туда без паспорта. Так продолжалось еще много лет. И только в 1954-м, уже при любителе кукурузных початков Н. Хрущеве «в виде исключения» разрешили выдавать паспорта людям, живущим постоянно на селе, но работающим в городах. В 1958-м сельчане, отправляющиеся на сезонные работы, получили право на получение краткосрочного паспорта, который действовал на время заключения договора. И только в 1974 г.(!) наконец было принято постановление о введении паспорта нового образца, который получили все граждане Советского Союза, достигшие 16 лет.

Так с 1933 года крестьянство было вконец закабалено, превратившись в рабов, трудящихся за трудодни («палочки», «галочки» в отчетах, по итогам работы в конце определенного срока колхозникам-совхозникам выдавали небольшое денежное вознаграждение и натурпродукт, чаще в виде зерна). Так продолжалось долгие десятилетия.

Прочтем свидетельство, датированное 1953 годом.

«Город Москва, Кремль

Руководителям партии и правительства тов. Маленкову Г. М., Хрущеву Н. С., Ворошилову К. Е.

От члена КПСС Кумылженского района Сталинградской области Лобова Ивана Евстафьевича, партбилет № 4548288.

17 апреля 1953 года.