Доля Пути: Лето

Пирожков Константин

Мысли, идеи, предположения — вихрем закружились в моей голове. Я машинально отыскал свою кружку, сполоснул её и заварил в ней кофе. Простые действия помогли мне унять волнение и рассуждать более-менее здраво. Сила ещё ни разу не допускала ошибку, она вообще демонстрирует хирургическую точность. И сейчас, она именно что оповестила меня, а значит прямой угрозы нет. Мы с Максом никогда не были близкими друзьями, но я знал его уже несколько лет и мог о нём сказать только хорошее.

Я вышел из кухни и направился к стеклянным дверям, ведущим,

через веранду, во дворик.

— Илья, а вы про свидание так и не ответили, — томно проворковала Альбина, когда я проходил мимо неё.

— Альбина, моё сердце свободно, но измученно нарзаном.

— Чем?

Я прикрыл за собой дверь, сделав вид, что не услышал последней реплики — не очень вежливо, но меня сейчас заботили совсем другие вопросы. Максим сидел на прежнем месте и встретил меня настороженным взглядом. Я, не совершая резких движений, спокойно сел напротив, поставив кружку перед собой.

— Привет, Максим! — я решил не затягивать игру в гляделки.

— Привет, Илья, — он затянулся сигаретой. — Давно?

Я понял про что он спрашивает и понял, что он почувствовал меня так же, как я его.

— Ночью, в тот день, когда мы виделись, последний раз.

— М-м-м. А я ещё подумал, как я раньше не почувствовал, — произнёс он, казалось, с облегчением.

— А ты, давно? — поинтересовался я.

— Два месяца, — подумав немного, ответил он. — Я — физик.

И выжидательно посмотрел на меня.

— Ясно, — протянул я, чтобы выиграть время, ибо мне было нифига не ясно.

Это он что сейчас имел ввиду? Склад ума, образование или представился?

— Я — искусник, — вспомнилось мне слово из речей Наставника.

Максим уставился на меня с немым вопросом в глазах, на секунду завис, а потом сказал:

— А-а-а, маг, — определил он мою будущую специализацию, на современный лад. — Редкий зверь, — добавил он, впрочем без какого-то восторга, мол, маг ничем не лучше других.

А мне очень захотелось поскорей увидеть Сон, ибо вопросов к Наставнику прибавилось.

— Мы ведь не враги? — я постарался изобразить улыбку.

— Да вроде нечего нам делить, — равнодушие Максима было таким же "искренним".

Послышался звук опускаемой дверной ручки.

— Макс! У тебя перекур не затянулся? — раздался ехидный голос Евгении за моей спиной. — Я жду дизайн для "ювелирки".

— Иду, Жень, — дизайнер обозначил тенденцию к вставанию.

Судя по звуку, дверь закрылась, Максим снова перевёл взгляд на меня и, перейдя на полушёпот, быстро произнёс:

— Короче, живём как жили, к этой теме не возвращаемся.

— Почему? — остановил я его вопросом.

— Что «почему»?

Он замер, опираясь на ручки стула, с которого начал вставать, его глаза забегали — с меня на дверь и обратно.

— Мы нормально общались всегда, могли бы...

— Нет! — резко оборвал он мою "скороговорку", но тут же чуть смягчил тон. — Ты не обессудь, но у меня... Короче, я в пати уже, пацаны не поймут.

Два раза щёлкнула

дверь и я остался во дворике один. Хлебнув полуостывший кофе, я прикурил сигарету. Вопросы множились в геометрической прогрессии. Он сказал, что уже состоит или входит в некую группу таких, как мы. Или таких, как он? А в чём между нами разница? «Физик» — это кто вообще? И почему Макс использует терминологию компьютерных игр? — Мой Наставник, за такое, прошёлся бы по моей тушке "прутиком". Но, даже если бы Максиму не нужно было спешить на рабочее место, я бы не стал задавать эти вопросы сейчас.

Во-первых, только что я окончательно убедился в существовании тайной... изнанки привычной жизни города, с собственным сводом неких правил. Во-вторых, задавая вопросы, я должен буду и сам отвечать на них, а мне было велено «не откровенничать». В-третьих, поскольку, я, видимо, знаю гораздо меньше Максима, он сможет при желании навешать мне любой лапши на уши. Это, если даже не учитывать того факта, что он совсем не горит желанием обсуждать со мной данную тему.

Снова щёлкнула ручка двери.

— Илья, неужели, вы обиделись? — Альбина прошла мимо меня, нагруженная штативом, футляром с отражателем, камерой, ремень которой был перекинут через шею, и кейсом, видимо, с остальными "примочками".

— Так, стоять!

Я ткнул окурком в урну и настиг эту медленно передвигающуюся гору оборудования.

— Вы почему сама всё тащите? Попросили бы дизов или Хусана.

Не то, чтобы я сама галантность, но бабушка приучила меня к тому, что женщинам, старикам и детям тяжести носить нельзя.

— Ой, там привезли одежду, реквизит — все пошли разгружать, а мне уже к съёмке для турецкого бутика нужно готовиться, — отмахнулась девушка и, после того как я забрал у неё всё тяжести, благодарно мне улыбнулась.

Занеся рабочие инструменты фотографа в павильон, находящийся в дальнем конце дворика, я вернулся к своему кофе и мыслям, но тут меня и нашла, наконец, работа в лице Дмитрия и Евгении, озадачивших меня присланными заказчиком корректировками сценария ролика, который предстояло сегодня снимать. Дальше, всё вокруг завертелось, забегало, засуетилось, занервничало, заругалось и заогрызалось. Помимо своей основной работы, каждый сотрудник нашего агентства сегодня выполнял функции носильщиков, держальщиков, осветителей, гримёров, костюмеров и даже режиссеров.

Этот аттракцион невиданной производительности труда закружил и меня, так что в шесть часов вечера я был ещё в офисе, сидел в кресле, на офисной кухне, и дописывал текущие задачи, которые, несмотря на съёмку, никто не отменял. Основная часть коллектива, во главе с Дмитрием, отправилась на съёмки недостающих кадров в другой локации. А комьюнити и другие счастливчики разъехались по домам. Так что, в офисе оставались только Альбина, наводящая порядок в павильоне, Амир, который сейчас монтировал материал в комнате дизайнеров, и я — из-за просьбы Дмитрия дождаться его возвращения.