Должность

Гавриленко Василий Дмитриевич

 Ада Серапионовна тяжело села в кресло, хрипло дыша.

 -Адочка, что с тобой? – испугался Денг, заглядывая любовнице в глаза, и тут же получил такой удар по уху, что отлетел к дивану.

– Вот тебе, негодяй!

 Ада Серапионовна нащупала рукой что-то тяжелое – то был утюг, но тут из телевизора объявили:

– Здравствуйте, уважаемые телезрители, вашему вниманию предлагаются политические дебаты Андрея Данииловича Алильханова и Сергея Леопольдовича Антушкина.

– Сирёжик,- ахнула Ада Серапионовна, роняя утюг.

Забыв по Денга, она кинулась к экрану, только что не впрыгнув в телевизор, как пловец прыгает в бассейн.

 

Глава восьмая Назубок

1

Утро было тяжелым. В зеркале отразилось лицо, совершенно не похожее на лицо – какой-то красный шар с синими обводами под глазами. В горле заправляла пустыня Сахара, в голове взрывались бомбы, а из желудка время от времени что-то такое поднималось, поднималось и никак не могло до конца подняться.

– Степа! – крикнул я.

– Да, Сергей Леопольдович?

– Ты не могла…, ты не мог бы принести пива?

– Вы же знаете, Сергей Леопольдович, пива здесь не держат.

– Ну, неси хоть шампанского…

 В проклятом ресторане, похоже, под видом коллекционных вин потчуют посетителей черт знает чем, а этим простофилям невдомек.

 -Пожалуйста, Сергей Леопольдович.

– Спасибо, Степан.

 Я залпом выпил шампанское – стало легче. С удовольствием подумалось, в каком свинском состоянии, надо полагать, пребывает после вчерашнего милейший Семен Никитич. Уж он-то упился так упился.

 Мой горничный чего-то приуныл.

– Не грусти, Степан, прорвемся, - подмигнул я ему. Ох, и странно было называть «Степаном» милейшего вида девушку, но что поделать – пути Господни неисповедимы.

– Сергей Леопольдович, я пошутила,- захныкала Степа.- Я женщина, у меня даже есть малыш.

 Ну, вот и здрасьте – пожалуйста! Никогда не понимал баб!

– Так зачем же ты…

– Сергей Леопольдович, простите,- рыдала горничная, размазывая по лицу косметику,- Вы были сильно пьяны, и я испугалась. А мне никак нельзя терять работу…

– Ну, успокойся,- наконец-то до меня дошло,- Успокойся, не стоит плакать. Обещаю – больше никаких приставаний. Ну?

 Степанида всхлипывала, сотрясаясь всем телом. Я с умилением смотрел на нее, понимая, что передо мной, в сущности, ребенок. Ей, должно быть, еще и девятнадцати нет.

– С-спасибо.

– Вот и славно,- сказал я, - А как его зовут?

– Кого?

– Ну, твоего малыша.

– Киря,- улыбнулась Степа. На ее ресницах дрожали слезинки.

– Прекрасное имя,- чувствуя к девушке лишь отеческие чувства, я аккуратно поцеловал ее в макушку и быстро вышел из спальни.

2

Текст, как вы, наверно, догадываетесь, я не выучил. Листок с гербовыми знаками лежал в кармане, однако особого беспокойства я не ощущал. В конце концов, если на сегодня Семен Никитич наметил нечто архиважное, то какого же рожна он напоил меня до беспамятства, а сам и вовсе накушался до зеленых чертей? Утешая себя таким образом, я довольно лихо спустился по лестнице и, пробежав через лужайку, уселся в поджидающий меня «линкольн». Здесь же меня ждало удивление.

 На лицах Семена Никитича и Олега Власыча не отражалось ровным счетом никаких признаков вчерашнего загула. Более того, и тот и другой выглядели свеженькими и бодрыми, как только что сорванные с грядки огурчики, и первым делом спросили:

 -Назубок?

 Молния пронзила мой желудок и врезалась в сердце.

 Семен Никитич побледнел, словно стенка муниципальной больницы, Олег Власыч – посинел, как лечащийся в этой больнице больной.

– Сергей Леопольдович,- прошелестел Семен Никитич, тигриные глазищи заблистали,- На-зу-бок?

– Господа, как я мог выучить целую страницу после ресторана? – заикаясь, пробормотал я.

 Семен Никитич взвыл и схватился за голову руками.

– Не выучил,- закричал он, все более горячась,- Не выучил!

Откуда ни возьмись в руках у него появилась черная удавка, и с ней он полез ко мне. Я закричал и принялся отпихивать его обеими руками.

– Остановитесь, Семен Никитич,- предостерег Олег Власыч, трагически растягивая гласные,- Вы все погубите!

 Окрик образумил Семен Никитича, он отвалился от меня, тяжело дыша, и спрятал в карман удавку.

– Вы правы, Олег Власыч, - заговорил он своим обычным голосом,- Извините, Сергей Леопольдович. Пожалуй, отчасти в этом виноваты мы.

– Отчасти? – дрожащим голосом проговорил я, потирая шею.

– Но что же делать, ума не приложу?
– развел руками Семен Никитич.

– Выход всегда найдется, - хитро улыбнулся Олег Власыч,- Надо только пошевелить мозгами.

3

 Олег Власыч минут пять шевелил мозгами, потом повернулся от окна, за которым были видны стоящие в пробке машины.

 -А ну-ка, голубчик, позвольте вашу ручку.

Я, недоумевая, протянул руку. Олег Власыч достал из кармана фломастер:

– Почти не стирается,- подмигнул он и быстро что-то написал на моей ладони. Тоже мне Аристотель - да такие шпаргалки, собственно, помогли мне закончить училище.

 Я поднес руку к глазам. Там было всего три фразы.

– Будем надеяться, что этого хватит,- опередив возможный вопрос, сказал Олег Власыч,- Хотя лучше, конечно, было, если б вы все выучили.

– Да, признаться,- сердито закашлял Семен Никитич.