Дом без воспоминаний
Шрифт:
До сих пор улеститель детей лишь изредка задавался такими вопросами, сосредоточившись на том, что должен спасти Николина, ведь только он мог вывести мальчика из затерянной комнаты.
Но теперь пришло время многое для себя прояснить.
История, которой владел Николин, погребенная в его сознании, осталась незавершенной. И в этом заключалась проблема. Может быть, по ходу рассказа всплыли бы и скрытые мотивы преступных действий сказочника.
Он не останется в тени, когда все вокруг рушится, предположил психолог. Сделает все, чтобы достичь
Ты не должен искать меня там, снаружи.
А может, как раз и следовало приступить к поискам. Но Джербер знал о противнике только одно: кто бы ни был этот человек, он нарушил все правила, лежащие в основе кодекса любого гипнотизера, те самые, на соблюдении которых так настаивал синьор Б., передавая сыну свой дар.
Не манипулировать пациентом. Не управлять его поведением. Не создавать ложных воспоминаний. Не искажать его видение реальности. Не вводить в заблуждение. Не заимствовать его мысли. Не внушать своих. Не развращать. Не вводить в соблазн. Соблазн заключался в создании ложной уверенности в том, что все твои поступки будут совершенно правильными. Так можно убедить любого причинить вред себе или окружающим.
Психолог остановился в нескольких метрах от своего подъезда. Дождь припустил сильнее, хлестал со всех сторон, от него было не укрыться. Тонкие струйки не давали покоя, назойливо, нагло затекали за воротник, проникали в мысли. Пьетро Джербер обернулся, посмотрел в ту сторону, откуда пришел.
За пеленой воды обозначилась какая-то тень.
– Кто ты такой? – громко спросил психолог, стараясь не показать, насколько боится ответа. – Знаю: ты за мной следишь, тебе известно обо мне все, до мельчайших подробностей, и ни одно мое действие не ускользает от тебя. Чего же ты от меня хочешь?
Тень не была реальной. Она возникла у Джербера в голове.
Если я отступлюсь сейчас, он будет вечно преследовать меня. Нельзя позволить противнику оставаться на свободе и вытворять все, что ему заблагорассудится. Но в одиночку его не остановить. Джербер развернулся и направился к воображаемой тени, будто бросая ей вызов. Нет, он не вернется домой. Не станет прятаться.
Отыщет антагониста, выведет его на чистую воду.
Тем более он уже нарушил первое условие сказочника, которым предусматривалось, что он выслушает историю «до конца». Второе и третье были некоторым образом между собою связаны.
Ты не должен ни с кем говорить обо мне.
Но Пьетро Джербер уже принял решение пойти к судье Бальди и рассказать ей обо всем, что знает. Так сказочник утратит незримость, до сих пор его защищавшую.
Направляясь быстрым шагом к суду по делам несовершеннолетних, он ощутил, как вибрирует мобильник в кармане плаща. Вынул его. Звонила Сильвия. Он замедлил шаг: не ожидал звонка от бывшей жены после недавней ссоры.
– Я все знаю, –
Тон был неподдельно огорченным. Наверное, позвонила, чтобы извиниться.
– Ты не должна расстраиваться, – ответил Джербер несколько отчужденно: психолог все еще обижался на Сильвию, которая упрекнула его в том, что он попусту ставит под удар свою карьеру. – Как я тебе и говорил: мальчик невиновен, но никто не хотел верить мне. – Бальди следовало бы поблагодарить его, а не прерывать встречи с Николином так резко, будто психолог с самого начала был не прав.
– Я не о том, – отозвалась Сильвия.
Джербер заметил в ее голосе беспокойство.
– Тогда о чем?
– Как? Ты ничего не знаешь? – поразилась она.
– О чем? Что случилось? – торопливо спросил Джербер, предчувствуя неладное.
– Заккария Ашер во сне напал на своего супруга Филипа.
Ноги Джербера будто вросли в брусчатую мостовую исторического центра. Новость потрясла его, он закачался под порывами ветра.
– Филип в тяжелом состоянии, – добавила Сильвия. – А Заккарию отвезли в лечебницу.
– Как такое могло случиться? – отважился он спросить еле слышно, хоть и боялся, что сам стал всему причиной.
– Ночью соседка позвонила в полицию, потому что из квартиры раздавались дикие вопли, а до этого она слышала, как там звонил телефон.
Как у всех сомнамбул, у Заккарии крепкий сон, припомнил Джербер. Он не слышал звонка. К тому же только Филип мог ответить, ведь в тот момент синьор З. был в смирительной рубашке, рассуждал про себя психолог.
– По заключению полицейских, после звонка Филип вернулся в спальню с ножом и перерезал удерживавшие Заккарию ремни.
Неожиданное действие вызвало ответную реакцию: от стресса, вызванного испугом, с ним случился бурный приступ РПБС, подумал психолог. Он защищался, только и всего.
Вот наказание Джерберу за то, что он нарушил правила, рассказал синьору З. историю, которую должен был держать в тайне. И вместо него поплатился Филип. Гипнотизер отдал ему команду по телефону, в этом психолог был совершенно уверен.
– Представляю, каково тебе, ведь вы были близкими друзьями, – сказала Сильвия.
– Точно, – только и смог проговорить Джербер; ему даже дышать было трудно.
– Я не хотела сообщать тебе такую скверную новость, – продолжала Сильвия. – Но боялась, что тебе никто ничего не сказал.
– Все нормально, – вымолвил Джербер. – Не переживай.
– Если тебе надо выговориться, излить душу, то я здесь, – объявила бывшая жена.
Такая неожиданная готовность удивила Джербера. После недавней ссоры он не думал, что между ними могут сохраниться хоть какие-то отношения. А главное, Сильвия никогда никому не шла навстречу, это не в ее духе. Но может быть, она изменилась, а он как бывший муж об этом не знал.
– Спасибо, – только и сказал он, собираясь уже прервать связь.