Дом Бофортов: Семья бастардов, захватившая корону

Амин Натен

Королева Маргарита с душевнобольным мужем и маленьким сыном на руках отступила в Йорк, где обсуждала свои планы с главными командирами, включая Сомерсета. Хотя Генри Бофорту было всего двадцать четыре года, он уже успел зарекомендовать себя хорошим полководцем и, имея за плечами победы при Уэйкфилде и Сент-Олбанс, вероятно, был уверен, что в ближайшие недели ему удастся одержать еще одну. Генри опирался на помощь Эндрю Троллопа, который после своего дезертирства при Ладфорд-Бридже оказался незаменим благодаря своему большому военному опыту, не говоря уже о вкладе таких аристократов, как Нортумберленд и Эксетер. Все вместе они строили планы по уничтожению йоркистов, ожидая их неизбежного приближения. Но это приближение

оказалось более быстрым, чем ожидалось.

28 марта отряд йоркистов под командованием Уорика достиг реки Эр у Феррибриджа близ Понтефракта, но их дальнейшему продвижению помешал разрушенный мост. Последние исследования показывают, что на рассвете следующего утра, в Вербное Воскресенье, а не в субботу, как традиционно считалось, ланкастерские разведчики во главе с Клиффордом и Джоном Невиллом совершили внезапное нападение на йоркистов, нанеся им многочисленные потери и ранив Уорика в ногу стрелой. Лорд Фоконберг, дядя Уорика, был предупрежден о нападении и переправился через реку вверх по течению у Каслфорда, а затем обошел отряд Клиффорда с запада. В ходе ожесточенной стычки, которая привела к более крупному сражению несколькими часами позже, ланкастерцы были отбиты, а Клиффорд был убит стрелой попавшей ему в горло, когда пытался отступить к основной армии [631] .

631

Sutherland, T.L., 'Killing Time: Challenging the Common Perceptions of Three Medieval Conflicts; Ferrybridge, Dintingdale and Towton' in Journal of Conflict Archaeology (2010)

Когда король, королева и принц оказались в стенах Йорка, Сомерсет решил разбить лагерь у деревни Тадкастер, примерно в двенадцати милях к юго-западу. Если Эдуард намеревался захватить крупнейший город на севере и находившуюся там королевскую семью, то ему сначала было необходимо одолеть Сомерсета. Но Бофорт был готов поставить на кон свою жизнь, чтобы защитить дело ланкастерцев. Две огромные группы людей, каждая из которых претендовала на звание законной королевской армии и обвиняла противника в мятеже, готовились для непревзойденной по жестокости битвы, в которой на карту была поставлена корона Англии.

В ночь на 28 марта, перед роковой атакой Клиффорда, Сомерсет окончательно согласовал свою стратегию со своими командирами. В лагере царило оживление: латники чистили доспехи и оружие, а простые солдаты по-своему готовились к битве, которая мола стать для них последней. Поскольку это была ночь перед Вербным Воскресеньем, началом Страстной недели и одним из самых почитаемых дней в христианском календаре, повсюду звучали молитвы, а некоторые солдаты воспользовались возможностью отдохнуть, пытались согреться у костров, так как надвигалась свирепая метель.

Ланкастерцы нашли идеальное место для сражения на равнине между деревнями Таутон и Сакстон, в нескольких милях к югу от Тадкастера, и как только стало ясно, что йоркисты предпринимают последний переход, был отдан приказ занять боевые позиции. Армия Сомерсета располагалась на небольшом возвышении, фронтом на юг, имея справа глубокий овраг, в котором протекал разбухший от дождей ручей Кок-Бек. Чтобы предотвратить атаку с тыла, мост через реку Уорф в Тадкастере был разрушен, что теоретически должно было обезопасить их позиции, но как позже выяснилось, это лишь загнало людей Сомерсета в смертельную ловушку.

Как только армия йоркистов, только что оправившаяся от сражения у Феррибридж, выстроилась в линию, с обеих сторон раздались крики в поддержку своих королей. Тут же начался сильный снегопад, сопровождавшийся шквалистым ветром и земля быстро сделалась белой от снега. Все знали, что это будет решающая битва, в которой не будут действовать традиционные рыцарские

правила ведения боя. Сам Сомерсет, вероятно, понимал, что, если его захватят живым, он вряд ли переживет этот день, если судить по предшествующим событиям, хотя, конечно, Генри Бофорт все еще сохранял надежду заполучить Уорика в свои руки. Нервное напряжение, должно быть, пронизывало его, когда он смотрел на врага, а его сине-белое знамя с изображением порткулисы Бофортов трепетало на ледяном ветру.

Бой начался с того, что ланкастерские лучники открыли навесной огонь, но, их усилия пропали даром, так как стрелы теряли дальность полета из-за шквального ветра. Йоркистские лучники просто собирали стрелы и выпускали их обратно, поражая цели с завидной точностью. Сомерсет, вероятно, надеялся побудить врагов атаковать его на холме, где он находился в выгодной оборонительной позиции, но непредвиденное тяжелое положение его собственных лучников заставила герцога приказать своей пехоте наступать. Показывая пример своим войскам, Сомерсет в полном комплекте доспехов с гербом Бофортов на табарде, ринулся в бой. В последовавшей рукопашной схватке под непрекращающийся звон стали о сталь гибли сотни людей.

Бой был яростным, но в целом равным, до подхода отряда герцога Норфолка. Норфолк атаковал левый фланг ланкастерцев, постепенно заставляя людей Сомерсета поворачиваться, пока, к несчастью, они не оказались спиной к оврагу затопленному водами ручья Кок-Бек. Когда силы Эдуарда стали превосходить силы Сомерсета, линия фронта ланкастерцев распалась, и солдаты предпочли бежать, спасая свои жизни, а не обороняться. Далее последовала резня непостижимых масштабов, поскольку ланкастерцы, по словам Джорджа Невилла, епископа Эксетерского, были "разгромлены и разбиты на куски". Запаниковавшие ланкастерские солдаты разбежались в двух направлениях: одни скатились вниз по оврагу к ручью, но, обнаружив, что по обледеневшему обрыву трудно карабкаться на противоположный берег, были массово перебиты. Другие бежали на север, но увидев, что мост через реку Уорф разрушен их собственными руками, и утонули в большом количестве, пытаясь перебраться в ледяной воде на другой берег.

Пощады не было никому, и епископ Невилл сообщал, что "трупов было так много, что они занимали площадь в шесть миль в длину, три в ширину и около четырех фурлонгов [805 м?]". Тысячи, возможно, даже десятки тысяч англичан лежали мертвыми на забрызганном кровью снегу, "число, неслыханное в нашем королевстве за почти тысячу лет". Среди тех, кто погиб от рук своих соотечественников, были Нортумберленд и Троллоп, а также сорок два рыцаря, казненных после битвы по приказу Эдуарда. Неудивительно, что миланский посол 18 апреля назвал битву "великой и жестокой", язвительно добавив: "Как бывает, когда люди сражаются за королевство и жизнь" [632] .

632

'Milan: 1461' in CSP Milan pp 37–106.

Герцог Сомерсет был одним из немногих счастливчиков, вместе с Эксетером и своим единоутробным братом Росом избежавших резни. Все трое бежали, как только стало ясно, что сражение проиграно, и, учитывая, что за их головы назначены награды, конюхи держали наготове лошадей. Сомерсет поскакал в сторону Йорка, где, возможно, лично сообщил королю и королеве ужасные новости. У них не было времени на долгие сборы, ведь как только убийства на поле боя закончатся, Эдуард неприметно явится по их души. Собрав провизию и немногочисленные пожитки, ланкастерское руководство бежало из Йорка на север и направилось в Шотландию. Зятю Сомерсета, Джеймсу Батлеру, графу Уилтширу, женатому на его сестре Элеоноре, повезло меньше: он был схвачен и казнен 1 мая под Ньюкаслом.