Дом царя Давида
Шрифт:
Авессалом посмотрел за спину Амнону, двое выступили из тени и ударили Амнону копьями в спину. Амнон застонал, но всё ещё стоял на ногах и в это время третий нанёс удар копьем в живот. Со свирепым взглядом и кровавой пеной на губах он упал на землю и умер.
Царевичи, увидев это, вскочили на мулы и сбежали. Авессалом стоял над телом брата и глухо сказал:
— Дело сделано.
Давид, закончивший ужин с Вирсавией, заметил внезапное оживление во дворце. Люди бегали по коридорам, стучали двери, раздавались
Слуга вернулся весь бледный.
— Мой царь… Мой царь! Царевичи… Твои сыновья… все убиты!
Давид весь побледнел.
— Убиты — кем? — закричал он.
— Прости меня, мой царь, прости меня… Авессаломом!
Эфраим прибежал с другими слугами: он поддержал шатающегося Давида и довел его до комнаты. Едва войдя, Давид разорвал свои одежды и с криком бросился на ложе. Женщины кричали в своих комнатах и царапали лица.
В это время в царской спальне появился Ионадав. Он прошел через толпу и бросился в ноги своему дяде.
— Пусть мой господин не думает, что убили всех царских сыновей. Умер только Амнон. Это было сделано по приказу Авессалома. Он замышлял это с того дня, как Амнон изнасиловал его сестру Фамарь. Пусть мой господин, царь, не обращает внимания на слова, будто умерли все царские сыновья, потому что умер только Амнон.
Наконец Давид пришел в себя, приложил руки к лицу, посмотрел на своего племянника и крикнул надломленным голосом:
— Откуда ты это знаешь?
— Я расскажу тебе это, мой царь, мой дядя. Но успокойся сначала.
Давид оперся о плечо молодого человека, чтобы встать. Новость распространилась по дворцу. Вскоре из окна послышался крик женщины. Это была Ахиноам, мать Амнона. Плач других людей заполнил ночь. К горю Ахиноам присоединились остальные женщины.
— Оставьте нас, — сказал Давид. — Эфраим, принеси нам воды.
А когда они остались одни, Давид налил воды в бокал и велел молодому человеку сесть на табурет.
— Теперь рассказывай.
— Амнон увидел Фамарь, твою дочь, сестру Авессалома. Он обезумел от желания. Был как больной. Не мог и часу прожить, чтобы не видеть ее.
Ионадав опустил глаза.
— Это я ему посоветовал сказать тебе, что он болен и попросить тебя разрешить Фамарь позаботиться о нем.
Давид задохнулся. Он вспомнил свое желание Вирсавии. Вся эта история напоминала его собственную, о который он хотел бы забыть.
— Я все это помню! — сказал он тихо.
Давид почувствовал себя состарившимся; он все это знал. Тогда он разгневался на Амнона. Он не наказал его, так как не хотел еще одного скандала во дворце. Это был его старший сын, и он его любил.
— Мне казалось, что все забыто, погребено, — сказал он. — Прошло два года… И Фамарь смирилась…
— Авессалом, он не забыл. Я был на этом празднике стрижки овец. Амнон поехал туда вместе с другими. Авессалом вчера вечером организовал великолепный
Давид долго молчал. Таить злобу два года! Он выпил немного воды, и у него сдавило сердце. Он сказал:
— Вы словно дикие ослы. Знаете только свои желания и силу. Вы знаете лишь власть. Вас никогда не учили закону.
Ионадав вопросительно посмотрел на него.
— А где сейчас Авессалом?
— Он сбежал. Я не знаю куда.
— Ему лучше не возвращаться.
Забрезжила заря.
Эфраим постучал в дверь.
— Дозорный заметил по дороге, идущей по склону холма, спускается множество людей. Ему показалось, что он узнал царевичей.
Ионадав сказал царю:
— Вот видишь, царские сыновья вернулись. Всё так, как говорил твой слуга.
Давид вышел на террасу. В серых сумерках раннего утра он и вправду узнал своих сыновей, которых вел Адония. Они продвигались сквозь лохмотья ночных туманов. А неподвижное тело, завернутое в плащ и лежащее на одном из мулов сзади, это, несомненно, был Амнон. Слезы покатились по его щекам.
На лестнице раздались шаги, открылась дверь, это были плачущие царевичи. Он принял их в свои объятия. Один лишь Бог мог судить.
Хушай молча, поднял чашу с вином.
Иттай поднял чашу и выпил. Похороны прошли тихо. Давид не стал устраивать пышные похороны своего старшего сына. Иттай винил себя в произошедшем.
— Я должен был охранять наследника, — тихо произнес он, — Я должен был почувствовать, что Авессалом не успокоится, но убить брата кто вообще мог представить такое. Кто мог предположить, что Авессалом решится на такое.
— Я тоже не думал, что такое произойдет, — тихо произнес Хушай, — Кстати, ты же служил у царевича. Как так получилось, что он прогнал тебя? Ты мог бы быть уже большим человеком при дворе…
— Все не так как ты думаешь, — угрюмо произнес Иттай, — Я был воином того корпуса которым командовал царевич. Мы брали Гат, мы громили войска филистимлян, моавитян и других. Но однажды в походе против Амонитян, наш корпус ушел далеко на север. Мы перехватили гонца и узнали, что идут сирийцы на нас с большим войском. Необходимо было отступить, но царевич пожелал продолжить грабительские рейды. Я встал у него на пути, и он приказал мне убираться вон.
— Теперь понятно все. Ты предупредил Давида, и вы встретили сирийцев и разбили их. Царевич прогнал тебя и потребовал твоей казни. А Давид прогнал его и отстранил от командования. Хорошо, что он не узнал тебя раньше.
— Думаю, он уже знает обо всем, — глухо произнес Иттай, — Я поймаю его и приведу к царю на суд.
— Даже не думай Иттай об этом. Все Авессалом бежал, а Амнон мертв. Авессалом долго не сможет скрываться и рано либо поздно вернется.
6