Дом Цепей

Эриксон Стивен

Однако звуки копыт… Карса снова глядел вперед, увидев показавшихся из-за поворота шестерых конников. В воздухе зазвенели боевые кличи.

— Расступись! — заревел Байрот, проезжая мимо Карсы и Делюма. Медвежий череп взлетел в воздух и щелкнул натянувшимися ремнями; Байрот начал крутить тяжелое оружие над головой коня, используя обе руки и привстав на плечах жеребца. Вращаясь, череп издавал низкий прерывистый свист. Жеребец прыгнул вперед.

Всадники — ратиды скакали во весь опор, по двое в ряд; до краев

настила оставалось едва ли полруки.

Когда они приблизились к Байроту на двадцать шагов, тот метнул череп.

Два — три волчьих черепа использовались, чтобы спутать или сломать ноги коням. Но Байрот метил выше. Череп врезался в левого жеребца с такой силой, что пробил грудь. Кровь хлынула изо рта и ноздрей животного; падая, он сбил соседа — всего лишь удар копытом в плечо, но жеребец бешено запрядал и свалился с гати. Затрещали ноги. Ратид полетел кувырком.

Наездник первого коня упал на мостки, переломав кости, и оказался прямо перед копытами коня Байрота. Передние ноги жеребца ударили мужчину по голове, мигом превратив ее в месиво.

Атака захлебнулась. Еще один конь с визгом упал на судорожно бьющего ногами, перегородившего дорогу жеребца.

Издав уридский клич, Байрот послал коня вперед. Длинный скачок пронес его над телами. Второй упавший ратид как раз вставал — подняв голову, он успел увидеть проблеск клинка, поразившего его в переносицу.

Делюм вдруг оказался рядом с товарищем. Два ножа полетели, пройдя справа от плеча Байрота. Меч ратида резко поднялся, отражая один из ножей… но второй нож угодил ему в горло. Воин захрипел.

Осталось два врага, по одному для Байрота и Делюма. Сейчас начнется схватка…

Карса, увидев результат Байротова броска, поворотил коня. Меч оказался в поле зрения Ущерба, и жеребец сразу же поскакал к отряду преследователей.

Собаки расступились, пропуская всадника, и побежали следом.

Перед ними восемь взрослых и трое юнцов.

Резкий выкрик заставил юношей подойти к краям мостков и спрыгнуть вниз. Взрослым нужно было пространство. Видя, как они привычно строятся углом, открытым ему навстречу, и готовят оружие, Карса засмеялся.

Они хотят, чтобы он въехал в середину угла — если он будет скакать так же яростно, окажется открыт для ударов с боков. Скорость играла главную роль в предстоящей схватке. Тактика ратидов соответствовала бы намерениям нападающего — будь им кто-то другой, не Карса Орлонг. — Уругал! — зарычал он, поднимаясь на плечах Ущерба. — Узри!

Направив меч острием вперед, он неотрывно смотрел на воина, вставшего на переднем правом крае угла.

Ущерб уловил, куда направлено его внимание, и чуть изменил направление за миг до атаки, загрохотав копытами по самому краю настила.

Ратид впереди сделал шаг назад и взмахнул двуручным мечом над головой, намереваясь рубануть коня Карсы по носу.

Карса

принял его меч, одновременно изгибаясь, выставляя правую ногу вперед, а левую назад. Ущерб пролетел мимо врагов, развернулся и скакнул в центр настила.

Строй смешался; все воины оказались слева от Карсы.

Ущерб нес его поперек гати. Восторженно завывая, Карса рубил и резал, попадая то по железу, то по костям и плоти. Ущерб успел повернуть перед противоположным краем, выбросил по очереди задние ноги. Один удар достиг цели: чье-то тело полетело за край.

Тут подоспела свора. Почти все воины стояли лицом к Карсе и, значит, спиной к нападающим псам. Воздух прорезали крики.

Карса развернул Ущерба. Конь и всадник снова ринулись в гущу схватки. Двое ратидов смогли отбиться от собак; кровь стекала с мечей, они спешили встать в середине настила.

Проревев вызов, Карса поскакал на них.

И поразился, увидев, что оба прыгают в болото.

— Бескровные трусы! Я видел! Ваши дети видели! Даже клятые псы видели!

Подъехав к краю гати, он снова смог следить за ними. Побросав оружие, воины брели по кочкам.

Делюм и Байрот подскакали к нему, спешились и помогли мечами неистово нападавшим на ратидов псам.

Карса подвел Ущерба к краю, не сводя глаз с убегающих противников. За ними спешили и юноши. — Я видел! Уругал свидетель!

Грыз, чья серо-черная шкура почти не была видна под застывающей кровью, подбежал к Ущербу и встал, тяжело дыша. Мышцы его дрожали, но ран видно не было. Карса оглянулся и увидел, что убиты четыре собаки; пятая потеряла переднюю лапу и хромала, чертя кровавый круг.

— Делюм, перевяжи лапу — мы ее зашьем.

— Зачем нам трехлапая собака, Воевода? — одышливо спросил Байрот.

— Даже собака о трех лапах имеет нос и уши, Байрот Гилд. Однажды она ляжет у моего очага, жирная и довольная жизнью. Клянусь! Сами не ранены?

— Царапины, — пожал, отводя глаза, Байрот.

— А я потерял палец, — сообщил Делюм, доставая ремешок и подходя к раненой суке. — Но не самый важный.

Карса еще раз поглядел на убежавших ратидов. Они почти добрели до острова с черными елями. Воевода еще раз фыркнул им вслед и погладил лоб Ущерба: — Мой отец сказал верно, Ущерб. Никогда у меня не было такого коня.

Ухо шевельнулось в ответ на его слова. Карса склонился и поцеловал животное. — Мы с тобой, — шепнул он, — станем легендой. Легендой, Ущерб. — Затем он выпрямился, полюбовался валяющимися на гати телами и улыбнулся: — Пора собрать трофеи, братья мои. Байрот, твой череп не разломился?

— Думаю, что нет, Воевода.

— Ты дал нам победу, Байрот Гилд.

Здоровяк повернул голову, прищурился на Карсу. — Ты умеешь удивлять, Карса Орлонг.

— А меня удивляет твоя сила, Байрот Гилд.