Дом для изгоев
Шрифт:
– То есть, ты хочешь помочь близнецам захватить власть? – нехорошо прищурился Кэп.
– Почему близнецам? – парировал я. – Ливен не так воспитан, чтобы желать власти. А его амбициозная сестрица… Думаю, что при любых условиях она вряд ли будет хуже нынешней Харрате. Во всяком случае, она понимает, в какой яме оказался её мир, и готова попробовать изменить существующее положение. Я не понимаю Тьму. Если мужчины вновь станут разумными – равновесие будет восстановлено. Что в этом плохого?
– Мирон, ну на кой тебе сдался этот заштатный мирок? – тихо, почти шёпотом спросил Кэп. –
– Я не понял, - насмешливо протянул я. – А с чего вдруг мне помирать, если ни Тьме, ни Случаю в этот мир хода нет?
– Хода нет, - вздохнул Кэп, - но это не значит, что они не могут его уничтожить. Случай, конечно же, этого делать не будет, возлюбленный ему дорог, а вот за Хозяйку я не ручаюсь…
– Вот оно как, - мрачно протянул я. – Странно, мне Тьма показалась более вменяемой. Так какого же чёрта она себя ведёт, как истеричная дамочка с ПМС? Что такого в этом пророчестве? Да я тебе сейчас таких наговорю пучок – пятачок, не сходя с этого места.
– Я не знаю… - отвёл глаза Кэп, и я понял – врёт, знает что-то, но молчит, как партизан в гестапо. – Я всего лишь слуга своей Хозяйки… Мирон… Прости меня, но я служу Равновесию и не могу предать свою Хозяйку, даже если…
– Даже если что? – ядовито поддел его я.
– Даже если стал считать себя твоим другом, - выдавил Кэп.
– Так ты уж разберись сначала, кто ты такой, Кэп – слуга или друг!
– не выдержал я. – Я-то тебе доверял!
– Я должен поговорить с Хозяйкой… - пробормотал Кэп, продолжая отводить глаза… и растаял в воздухе.
– Стукач пернатый! – выкрикнул я ему вслед. Только сомневаюсь, что он меня услышал, а жаль… Я молча отодвинул от себя тарелку с остатками овощей. Есть расхотелось напрочь, до меня дошло, что своим ослиным упрямством я только что подписал смертный приговор… и не только себе. В полном расстройстве я вскочил со стула и начал мерить комнатушку шагами. Неожиданно виски пронзила сильная боль… и я потерял сознание, грохнувшись ничком на пол.
***
Очнулся я в сероватом тумане, густом и вязком, словно кисель. Вид этого тумана был настолько серым и унылым, что я отчаянно забарахтался, пытаясь хоть как-то изменить положение тела и увидеть что-то ещё, кроме серых вязких клочьев. Бесполезно. Масса пружинила, словно желе, не выпуская меня никуда.
Я сплюнул, постарался расслабиться и обдумать существующее положение. И к гадалке не ходи – меня неожиданно вытянула Тьма. Каким-то образом она слышала наш с Кэпом разговор, и то, что она услышала, ей не понравилось. Как же, выбранная ею пешка перестала быть карманным героем и посмела заиметь собственное мнение. Мне после предложения Кэпа следовало сделать под козырёк и радостно затрусить в светлое будущее в указанном Хозяйкой направлении. Только неужели она
И живое воображение быстренько подкинуло мне картинку просторной комнаты и сидящих рядом на ворсистом ковре Ливена и Шоусси. Они разговаривали о чём-то и смеялись. А ещё у Ливена в руках была толстая книга с десятком разноцветных закладок. Ой, что-то меня и впрямь не туда понесло… И вообще, надо отсюда выбираться…
«Здравая мысль! – возник в голове ехидный голос Случая. – А то он тут красивых мальчиков себе воображает. Другой бы от страха уже кипятком писался, поняв, что навлёк на себя гнев моей сестрички… А тебя, вижу, этим не проймёшь…»
И Случай хитренько захихикал.
«Так это ты меня сюда вытащил?» - возмутился я.
«Не совсем, - уже серьёзно отозвался Случай. – Но поговорить надо. Эх, собственное условие нарушаю, кто ж знал, что ты такой дерзкий…»
«А ты против? – мрачно спросил я. – Хочешь говорить – говори. Задрали меня уже ваши… тайны Мадридского двора…»
========== Глава 12. Равновесие, дракон и радуга ==========
Внимание, пока не бечено!
«А ты против? – мрачно спросил я. – Хочешь говорить – говори. Задрали меня уже ваши… тайны Мадридского двора…»
«Имеешь право, - серьёзно отозвался Случай. – Я бы тоже обозлился, если бы меня втёмную использовали. Я не хотел этого делать, не твои это разборки, но сестрица моя уже краёв не видит. Даже то, что на Киренаике сейчас находится Носящая, от которой должен родиться мой Возлюбленный, её не останавливает. Погоди-ка… надоела мне эта серость…»
Тут что-то щёлкнуло, треснуло, и серый туман вокруг меня растаял. Я оказался сидящем в мягкой зелёной траве посреди полянки вполне себе земного вида и чуть не прослезился от ностальгии. Трава… Цветы… Бабочки со стрекозами… Полянку окружали высокие ели, касавшиеся своими длинными лапами земли, над головой голубело небо, по которому плыли белые кудрявые облачка, ярко светило солнце.
– Соскучился, да? – раздался уже не мысленный, а вполне реальный голос. – Рад, что тебе нравится.
Я оглянулся. Позади меня стоял паренёк лет пятнадцати в длинной белой рубахе с вышивкой по рукавам и вороту и серых холщовых штанах. Рубаха была подпоясана узорчатым тканым пояском, ноги парнишки были босые, в руках он сжимал свирель, а с плеча свисал длинный пастушеский кнут с петелькой на конце. Парнишка был загорелый, с белыми, словно лён, кудрявыми волосами и пронзительно-яркими голубыми глазами, соперничавшими по своему цвету с небом. Ну, чисто Лель пригожий лет за пять до встречи со Снегурочкой и всей заварившейся у берендеев в связи с этим катавасией.