Дом для рыцаря
Шрифт:
— Мне трудно назвать это гуманностью, — кратко ответил Давид, и они опять надолго замолчали.
Почти всю дорогу Давид разговаривал мало, в основном отвечал на заданные вопросы, да и то — односложно и неохотно. Сначала Родерик решил, что это последствия шока, пережитого во время десантирования и сразу после него.
В течение нескольких часов метались по полю короткими перебежками, выискивали укрытия, стараясь двигаться в сторону леса. Место высадки превратилось в страшную бойню: тысячи погибших солдат и горящие куски боевой техники.
О поддержке с воздуха не было и речи — боккорийские
Над полем кружили вертолёты, с которых суорийцы расстреливали выживших после приземления солдат.
Лишь к вечеру они смогли найти своих, залечь и немного отдохнуть.
Это был заброшенный подземный бункер, занятый горсткой военнослужащих из десантного корпуса 239-го ударного полка. Те высадились в непосредственной близости от бункера, и когда началась основная мясорубка, укрылись в нём. Поняв, что атака провалилась, выжившие вышли в эфир и по закрытым каналам связи передали свои координаты в расчёте на то, что кто-то из боккорийцев мог уцелеть.
Вероятно, Родерик и Давид были последними: после того как проникли в бункер, его окружили суорийцы. Осаждающим ничего не стоило разбомбить сооружение, однако почему-то не стали. Возможно, само строение представляло какую-то ценность, но, скорее всего, они хотели взять боккорийцев в плен, а засевшие в бункере подходили для этого как никто другой.
— Нас явно подставили, — говорил майор из ударного полка. Как старший по званию, взял на себя командование отрядом осаждённых бойцов. — Нас выкинули не в том месте не в то время… — Майор часто сплёвывал кровью и с ненавистью смотрел вверх, в потолок, словно бы видел суорийцев сквозь многочисленные перекрытия. — Командование допустило ошибку и высадило нас почти на сотню километров севернее. Именно поэтому, в ходе ракетной подготовки мы бомбили совсем не те объекты и не вывели из строя их систему обороны. Вот что бывает, когда военные операции планируют остолопы в штатском!
— И где же мы теперь? — спросил Родерик, пристально разглядывая лежащую перед ним карту.
— Я полагаю — в непосредственной близости от Тотти. Город должен быть километрах в десяти к востоку. К сожалению, у нас нет ни одного навигационного прибора, поэтому не могу сказать точнее.
В тот момент Родерик многозначительно посмотрел на Давида. Нужно было как-то выбираться из осаждённого бункера, но как?
Ночью шифровальщику ударного полка удалось выйти на связь с крейсером «Урания». Осаждённые узнали о новых планах, готовящемся ударе по Тотти, а также получили моральную поддержку и обещания прийти на помощь в ближайшие часы.
Родерик в зашифрованном виде передал свои позывные и запросил дополнительные инструкции. Послание в кратчайшие сроки нашло адресата, и примерно через час пришёл ответ, в котором указывалось на необходимость продолжения операции по намеченному ранее плану.
Родерик не оставлял надежды выбраться из окружения собственными силами, но ближе к утру спасение пришло к ним само.
Осаждавшие их суорийцы были
Однако Родерик не мог позволить себе такой роскоши как посещение базы и попросил доставить их в Тотти.
К этому времени налёт на город уже начался, доносился грохот отдалённой канонады.
— Не советовал бы вам этого делать, — с сомнением ответил лейтенант от авиации. — Там сейчас творится чёрт знает что, и вы можете попасть под раздачу.
Родерик настоял на своём, вертолёт отклонился от маршрута и высадил их на окраине города. Лейтенант мог бы подбросить ближе к центру, но опасался за вверенное ему судно и жизни находящихся на борту людей. На прощание пожелал спецназовцам удачи, снабдил оружием и средствами связи.
Поначалу они продвигались на реквизированном наземном автомобиле, однако через некоторое время стало затруднительно — слишком высоки были завалы на улицах. Встретившись с очередным непреодолимым препятствием, Родерик и Давид бросили машину и пошли пешком.
— Надеюсь, всё это не впустую, — сказал Родерик, когда опять надоело напряжённое молчание. — Хочется верить, что девка, из-за которой мы сюда притащились, всё ещё жива.
— Вряд ли ей удалось выжить в этой кутерьме, — мрачно заметил Давид. — Если только не покинула город перед бомбардировкой.
— Ну и прогноз… — стараясь выглядеть как можно жизнерадостнее, продолжал Родерик. — Если она выехала из города, то найти будет крайне проблематично.
— Да, — сказал Давид и опять замолчал.
Родерик пытался расшевелить напарника даже после того, как Давид рассказал о причинах своей несговорчивости. Где-то в самом начале пути, когда они ещё ехали на автомобиле, Давид признался в том, что по убеждениям является пацифистом и не приемлет никакой формы насилия. Происходящее вокруг, вид разрушенных зданий ввергают его в состояние депрессии.
Родерик глубоко поражён таким заявлением от военного. Раздирает дикое желание спросить Давида о причинах, побудивших вступить в вооружённые силы. Но разумеется, подобный вопрос совсем не уместен, и Родерик приберёг его на потом.
— Кстати, она довольно-таки симпатичная, — наугад говорит Родерик. — Ты видел её фото?..
Низкий мощный свист заставил кинуться к развалинам справа. Они вломились в огромный зал и инстинктивно прижались к стене.
— Бомбардировщик или истребитель? — спросил Родерик. — Ты не заметил?
— Истребитель, — уверенно ответил Давид. — «Касатка». Вторая или третья серия, точно не разобрал.
— Это хорошо. Значит, бомбить перестали. Насколько помню, «Касатка» — самолёт чистого неба, а не прикрытия. Не будут их выпускать вместе с бомбардировщиками.
— Да, это так.
— Может, передохнём? Заодно прикинем, где находимся.
— Хорошо, — согласился Давид, и оба присели прямо на пол.
Давид достал навигатор.
— Интересно, что бы, глядя на всё это, сказал мой великий предок? — ляпнул Родерик — просто так, для того чтобы что-то сказать.